Главной темой переговоров, которые на этой неделе вел в Берлине президент Армении, была эскалация конфликта в Нагорном Карабахе. В интервью парламентскому корреспонденту Deutsche Welle Никите Жолкверу президент Армении Серж Саргсян изложил свой взгляд на перспективы урегулирования этого давнего конфликта, рассказал о роли России в достижении договоренности о прекращении огня после трехдневной войны, а также выразил надежду, что скоро и Германия признает геноцидом массовые убийства армян в годы Первой мировой войны.
Deutsche Welle: Господин президент, я не буду спрашивать вас о причинах эскалации конфликта в Нагорном Карабахе, потому что предвижу ваш ответ. Меня интересует, что сделали вы, чтобы предотвратить очередное кровопролитие?
Серж Саргсян: Мы сделали все возможное. Примерно три года назад Азербайджан отказался от двух из трех основополагающих принципов, предложенных сопредседателями минской группы ОБСЕ, и сейчас настаивает на том, чтобы решать этот конфликт исключительно на основе принципа территориальной целостности. Во-вторых, кроме антиармянских демаршей и агрессивного поведения в отношении Армении, Азербайджан в разы увеличил свой военный бюджет и наращивает свою воинственную риторику…
Читайте также
— Извините, что я вас перебиваю, но я бы хотел знать, что сделала армянская сторона, лично вы, чтобы разрядить ситуацию.
— Вот я и говорю. Мы сигнализировали соответствующим инстанциям и структурам о том, к чему идет дело, чем может обернуться развитие событий. Мы предлагали создать механизм по выяснению причин инцидентов на всем протяжении контактной линии с тем, чтобы точно устанавливать, кто является инициатором конфликтных действий.
— Война, как это часто бывает, началась неожиданно, но столь же неожиданно — уже через три дня — боевые действия прекратились, была достигнута договоренность о прекращении огня. Кто помог достичь такой договоренности?
— Мы не считаем, что военные действия разразились совершенно неожиданно. Мы ждали их. Произошло то, что должно было произойти. Но и прекращение огня не было случайностью. Азербайджанцы понесли большие потери. А кроме того, начальник генерального штаба России позвонил начальнику армянского Генштаба и сообщил, что азербайджанцы согласны встретиться по этому поводу в Москве с представителями армянской стороны. Была, разумеется, и поддержка мирового сообщества. С соответствующими заявлениями выступили многие государства и международные организации.
— Эксперты давно указывали на высокий риск эскалации в регионе, где вооруженные формирования противоборствующих сторон стоят, что называется, лицом к лицу. Почему вы не хотите, чтобы их разъединили миротворцы, например, российские?
— Мы никогда против этого не высказывались, но считаем, что этот конфликт должен быть в целом и окончательно решен. Напротив, мы изъявляли готовность подписать соответствующий документ, который бы предусматривал всеобъемлющее урегулирование этого конфликта, в том числе и присутствие миротворцев между нашими двумя сторонам. Но азербайджанцы этого не захотели.
— Вы сказали, что Россия сыграла определенную роль в достижении договоренности о прекращении огня. А как в целом вы оцениваете позицию Москвы в этом конфликте? Вы сами говорите, что Россия — ваш стратегический союзник, покровитель и в то же время она поставляет современное оружие Азербайджану…
— Я никогда не говорил, что Россия — наш покровитель, что вообще какая-нибудь страна была или может быть нашим покровителем. И Россия никогда не играла для Армении такую роль, как Турция для Азербайджана.
— Но вы называете Россию стратегическим союзником…
— Да, это так. Россия — наш стратегический партнер, у нас с Россией есть стратегический договор. Вместе с тем мы также всегда открыто говорим, что выступаем против продажи Россией оружия Азербайджану.
— На пресс-конференции в ведомстве федерального канцлера вы заявили, что народ Нагорного Карабаха хочет сам распоряжаться своей судьбой, определять свое будущее, жить в правовом государстве. Вы считаете такое желание законным, но самопровозглашенную республику Нагорный Карабах тем не менее не признали. Почему?
— Потому что это компромисс с нашей стороны. Если бы Армения сегодня признала независимость Нагорного Карабаха, то это бы означало наш отказ от переговоров по урегулированию этого конфликта. Если мы признаем независимость Нагорного Карабаха, то о чем еще вести переговоры? Это, кстати, и ответ на ваш предыдущий вопрос о том, что мы делаем для предотвращения эскалации конфликта. Мы не признаем республику Нагорный Карабах, чтобы дополнительно не осложнять ситуацию.
— Международные переговоры об урегулировании этого конфликта в рамках минской группы ведутся уже два десятка лет. У вас еще осталась надежда на этот формат или вы считаете необходимым какой-то новый подход? Какую роль, с вашей точки зрения, могла бы сыграть Германия, Европейский Союз?
— Я думаю, что минская группа — это оптимальный формат, и нельзя сказать, что за все эти годы не достигнуто никаких результатов. Изменение этого формата ничего не даст, тем более что в минской группе представлены страны, в первую очередь ее три сопредседателя (Россия, Франция и США. — Ред.), которые обладают достаточными средствами и возможностями повлиять на развитие событий в Нагорном Карабахе. На изменении формата настаивает Азербайджан.
Что же касается Германии, то она сейчас председательствует в ОБСЕ. У этой организации большой набор инструментов, и я убежден, что она сможет воспользоваться ими очень эффективно. А, кроме того, Германия является и членом минской группы.
— Армения была участницей программы ЕС «Восточное партнерство», которая предусматривала перспективу ассоциации с Евросоюзом. Но вы приняли решение не в пользу такой ассоциации, а присоединили Армению к Евразийскому экономическому союзу. Что послужило решающим аргументом для этого? Давление России? Сугубо экономический расчет? События на Украине?
— Для начала одно замечание. Мы не были участниками программы «Восточное партнерство», а остаемся ими и сейчас. В декабре прошлого года начался новый переговорный процесс, позади уже первые две его фазы. В конце концов и мы подпишем документ с ЕС. Со стороны России никогда никакого давления не было. Мы руководствовались экономической целесообразностью. Россия — наш главный рынок и наш крупнейший торговый партнер. Из России мы получаем все энергоносители и другие ресурсы. Россия предложила нам в рамках ЕАЭС очень выгодные условия, предоставив скидку в 30 процентов на свои товары. Мой принцип — принимать решения, которые могут быть реализованы.
— Последний вопрос из совсем другой области. Германия до сих пор не признала геноцидом массовое убийство армян в годы Первой мировой войны. Вот и в феврале этого года бундестаг с оглядкой на Турцию отложил принятие резолюции. Как вы оцениваете такую позицию Германии?
— Начну с того, что федеральный президент ФРГ нашел очень правильные слова во время своего выступления в берлинском соборе в апреле прошлого года. Мы очень признательны ему за это. Кроме того, я надеюсь — и об этом шла речь на переговорах в Берлине — что еще до летних парламентских каникул бундестаг примет соответствующее решение, причем, при участии всех фракций.
Фото – Deutsche Welle
