Журналист и оператор Lragir.am Марут Ванян – один из примерно десятка журналистов, которые были избиты 29 июля в квартале Сари Таг и на улице Хоренаци. Он и журналист «А1+» Роберт Агаронян пока еще находятся в больнице на стационарном лечении.
В момент нашего посещения медицинского центра «Григор Лусаворич» следователь уже успел выслушать и записать показания Марута и допрашивал Роберта. У Марута врачи зарегистрировали травму правой ноги. Сам журналист говорит: «Я не знаю медицинских терминов, но могу сказать, какие получил травмы – по телу беспорядочно били толстыми деревянными палками. Но лицо и грудь я закрывал руками и рюкзаком, и поэтому следов ударов в этих местах нет, все удары были нанесены по рукам и ногам. Хуже обстоит дело с правой ногой, вчера смог сделать первые шаги с помощью костылей. А когда привезли сразу после случившегося, то два дня пролежал без движения в одном и том же положении. Ногу не чувствовал, вообще не мог двигаться».
Руки и ноги всего год назад переехавшего из Степанакерта в Ереван 33-летнего журналиста полностью покрыты огромными синяками. На левой ноге след от операции: результат осколочного ранения: «Врачи говорят, что болеть будет еще 10 дней, но уже чувствую положительные подвижки. В первые дни даже в лежачем положении боли были невыносимыми, все время давали обезболивающее». Спрашиваю Марута: кто избивал, это были полицейские?.. «Было очень темно, в этой темноте лиц я не видел, только помню, что парни были высокие, плечистые, круглолицые, в темной одежде. Их было примерно 7-10 человек, они были за полицейским кордоном, оттуда вышли и напали. Били постоянно. Я говорил, что я журналист, показывал бейдж, они разбили мою камеру, сорвали бейдж (в рюкзаке, который насильники отобрали и отбросили в сторону, была не только видеокамера Марута, но и его коллеги, а также паспорт Марута, другие личные вещи – ред.) … Повалили на землю и били палками, потом они сорвали рюкзак, швырнули в сторону, а мне сказали, чтобы я встал и ушел. Я попросил вызвать хотя бы скорую помощь, нога сломана, не могу двигаться. В этот момент они, наверное, поняли, что положение серьезное. Взяли меня за руки и потащили, бросив на другой стороне улицы…».
Спрашиваю: оставили беспомощным, ушли? Улыбается: «Да, бросили, оставили, ушли. Подходили девушки, чтобы помочь, на них прикрикнули, пригрозили, чтобы ушли, но они тоже уже уходили, туда, откуда явились, и эти девушки, не испугавшись опасности, оказали помощь. Я успел позвонить и вызвать скорую помощь. Она прибыла, и меня привезли сюда». Ответ на мой вопрос, было ли нападение против журналистов совершено целенаправленно, Марут оставляет на мое усмотрение и читателей: «Ну, посмотри. Если у меня забрали и разбили камеру, а когда привезли в реанимационное отделение, я видел, что по очереди привозят раненых операторов и журналистов, к какому еще выводу можно прийти».
Читайте также
Говорю: Марут, президент советует забыть то, что произошло, сможешь забыть? Смеется: «Хотя бы ноги перестали болеть, потом уже буду думать об этом. Дайте дней десять времени, чтобы хотя бы ноги перестали болеть…». Потом посерьезнев, добавляет: «На самом деле я забываю об всем плохом, что случается со мной, потом уже буду вспоминать со смехом. Но с другой стороны, когда представляю, что вместо меня могла быть журналистка, девушка, или человек, который не додумался бы закрыть лицо, голову, и эти с той же силой били бы палкой по голове, спине, что сталось бы с этим человеком? Как можно так играть со здоровьем человека, его жизнью? Ведь человек может на всю жизнь остаться калекой от таких ударов. И когда думаю, за что, что они от этого выиграли, никакого ответа нет».
Он помнит, что после начала событий постоянно находился на улице Хоренаци, и ничего подобного до этого не видел. «Хотя бы намекнули до нападения, что применят специальные средства… Ничего такого не было, напали сразу, это было неожиданно. В предыдущие дни на Хоренаци я такого не видел, журналисты с полицейскими сотрудничали со взаимным уважением, уважаемые журналисты, господин полицейский… В тот раз, когда применили специальные средства, против журналистов ничего не предприняли, были очень осторожны, но на этот раз было совсем иначе», – говорит Марут и продолжает: «Ведь нельзя так. У нас в руках не было «Калашникова», мы исполняли нашу журналистскую деятельность, ни во что не вмешивались. Нельзя было фотографировать, пусть сказали бы: не снимайте, в конце концов, разбили мою камеру, понятно, меня-то зачем избивать?..».
На мой вопрос, отразятся ли на его дальнейшей деятельности эти события, перед тем, как идти на освещение подобного мероприятия, не вспомнишь ли эти избиения, Марут отвечает: «Я хотел бы забыть, и думать, что такого больше не произойдет. И года нет, как я работаю в Ереване, и не знаю, что будет. В качестве контрдовода все говорят, что после прошлогодних событий, связанных с «Электрик Ереван» тоже пообещали, что такого больше не будет, но произошло, повторилось. Я очень хочу, чтобы впоследствии такого не случалось, все это действительно безобразие, играют с авторитетом имиджем нашей страны, международные организации уже пишут доклады… Почему так поступили? Не понимали, что для страны это очень плохо?..»
Меланья БАРСЕГЯН
Газета «Аравот»
