Размещение четырех батальонов союзников в странах Балтии и Польше, о котором было объявлено на саммите НАТО в Варшаве, — это лишь часть начавшегося большого процесса укрепления альянса на российском направлении. Об этом на сайте Русской службы ВВС пишет Юри Вендик и продолжает:
События последних лет, увенчавшиеся российской аннексией Крыма и вооруженным конфликтом в Донбассе, привели к тому, что махина НАТО, долгие годы сонно мечтавшая о вечном мире и даже дружбе с Россией, проснулась и начала медленно поворачиваться в сторону своего восточного фланга.
Четыре батальона (британский, немецкий, канадский и американский), четыре тысячи человек, которые появятся в Балтии и Польше со следующего года — это совсем небольшая военная сила, и это осознают все стороны. Это просто символ, знак: сюда нельзя, это территория всего НАТО, а не только этих маленьких бывших российских колоний.
Но страны Балтии и их союзники по НАТО не собираются ограничиваться этим символическим жестом. Медленно разворачивающаяся программа укрепления северо-восточного фланга блока включает создание сил мгновенного развертывания, ротацию дополнительной американской бригады по региону, складирование американцами техники и снаряжения еще минимум для одной бригады, рост присутствия флота союзников на Балтийском море, размещение дополнительных боевых самолетов на аэродромах региона, приобретение мощных средств ПВО, рост военных бюджетов и оснащение техникой армий самих стран Балтии.
Читайте также
Силы быстрого реагирования
«Четыре батальона, которые НАТО собирается разместить в Балтийских странах и Польше, слишком малы, чтобы остановить российскую агрессию. Они предназначены для того, чтобы удержать Путина от военных действий, но они могут предотвратить агрессию только в том случае, если им будет гарантировано серьезное подкрепление», — сказал Русской службе Би-би-си эксперт по международной безопасности, сотрудник Атлантического совета Хорхе Бенитес.
Шаг к тому, чтобы это подкрепление было под рукой, блок НАТО сделал ещё до того, как объявил о размещении четырех батальонов. На саммите в Уэльсе в 2014 году, сразу «после Крыма», было принято решение о создании Совместных сил мгновенного реагирования (Very High Readiness Joint Task Force) — международной бригады численностью до 5 тысяч солдат, передовые части которой должны быть готовы к переброске в любое нужное место в течение двух суток, а остальные — в течение семи суток.
Кроме того, в Уэльсе руководители НАТО решили увеличить численность совместных сил быстрого реагирования (NATO Response Force) до 40 тысяч человек.
В течение двух лет, прошедших после саммита в Уэльсе, концепция сил мгновенного реагирования проходила обкатку на основе испанского корпуса, который составляет сухопутную часть сил быстрого реагирования.
Координационные штабы
В Уэльсе блок НАТО решил также создать небольшие «координационные штабы» (NATO Force Integration Unit, NFIU) в шести восточных, ближайших к России странах альянса: Эстонии, Латвии, Литве, Польше, Румынии и Болгарии.
Эти штабы, численностью по несколько десятков человек каждый, заработали в сентябре 2015 года. Их главная задача — координировать переброску и развертывание сил мгновенного реагирования и других боевых частей, если они вдруг понадобятся.
Дополнительная бригада из США
Но и этого, по мнению Хорхе Бенитеса, недостаточно.
«Силы быстрого реагирования слишком медленны, а силы мгновенного реагирования не только медленны, но еще и слабы, чтобы считаться достаточным подкреплением», — сказал Бенитес Би-би-си.
Небо над странами Балтии по очереди патрулируют союзники — всего восемью самолетами. На фото — бельгийский F-16 взлетает с литовской базы Зокняй
Вероятно, поэтому Соединенные Штаты решили отправить в Европу дополнительную, третью бригаду, которая будет постоянно перемещаться по Балтийским странам и Польше.
Это по планам будет бронетанковая бригада численностью почти 5 тысяч человек.
В июне 2014 года, через три месяца после российской аннексии Крыма, президент США Барак Обама объявил о программе военной поддержки европейских союзников (European Reassurance Initiative). В 2016 году на эту программу выделили 800 млн долларов, а на 2017 год Белый дом запросил уже 3,4 млрд долларов.
Чуть больше миллиарда из этой суммы пойдет на содержание этой новой бригады и других частей меньшего размера, уже присутствующих в Европе, в том числе и в странах Балтии, на ротационной основе.
При этом политические комментаторы вполне уверены, что Белый дом получит и эту сумму на 2017 год, и в последующие годы программа будет финансироваться бесперебойно: обе партии в конгрессе согласны с необходимостью поддержки союзников и сдерживания России.
Оружие для подкрепления
Помимо целой бригады со всем ее вооружением, США планируют создать в восточных странах НАТО склады с техникой и снаряжением как минимум еще для одной бригады. Тогда в случае необходимости можно будет относительно легко и дешево перебросить на место солдат «налегке», а готовая к использованию техника будет ждать их на месте.
На создание этих складов в программе European Reassurance Initiative на 2017 год предусмотрено 1,9 млрд долларов.
США уже разместили в регионе какое-то количество «запасной» техники и планируют завезти еще. На фото — танк «Абрамс» в рижском порту в марте 2015 года
Штатное тяжелое вооружение американской бронетанковой бригады составляет 90 танков «Абрамс», 90 боевых машин пехоты «Брэдли», 112 бронетранспортеров M113 и 24 самоходных 155-мм гаубицы.
Складирование американской техники в соседних с Россией странах НАТО уже началось, но пока завозилась в небольшом количестве техника для учений.
ПВО и новые расходы на оборону
«В Балтии надо укреплять передовое присутствие, работать над вопросом подкреплений, надо рассмотреть вопрос о том, что на Западе называют «эй-ту-эй-ди», то есть закрытие воздушного пространства…», — говорил Русской службе Би-би-си перед саммитом НАТО в Варшаве бывший командующий силами НАТО в Европе, американский генерал Уэсли Кларк.
ПВО — это самое слабое из всех слабых мест НАТО в Балтийском регионе. Вооруженные силы трех Балтийских стран и вообще невелики (около 27 тысяч военнослужащих на три страны) и слабо вооружены, а средств обороны воздушного пространства у них нет почти совсем.
Боевых самолетов и вертолетов у Балтийских стран нет — ни одного. Серьезных зенитно-ракетных комплексов — тоже.
С современными и эффективными средствами ПВО у балтийских армий дело обстоит совсем плохо. На фото — эстонские солдаты на учениях
Есть только ПЗРК, которыми можно поражать низко, близко и медленно летящие цели, желательно не умеющие уворачиваться.
У Литвы из средств ПВО — шведские RBS-70, американские «Стингеры» и польские «Гром» (аналог советской «Иглы»), а также древние 40-мм автоматические зенитные пушки шведского концерна Bofors.
У Латвии — те же шведские RBS-70 и 40-мм автоматические зенитные пушки Bofors.
У Эстонии — европейские ПЗРК «Мистраль» и древние советские автоматические спаренные пушки ЗУ-23-2.
Воздушное пространство стран Балтии патрулируют по очереди союзники. Вначале, с момента вступления этих стран в НАТО в 2004 году, это делала одна эскадрилья в четыре самолета, базировавшаяся в Литве, на базе Зокняй. С прошлого года еще одна эскадрилья (сейчас, до сентября 2016 года — британская) летает на патрулирование с эстонской базы Эмари.
Военные эксперты недавно заговорили о возможности размещения в Польше эскадрильи наиновейших американских F-35, но это пока теоретические рассуждения.
Сами страны Балтии, как сказал недавно агентству Рейтер министр обороны Литвы Юозас Олекас, обсуждают между собой и с Польшей возможность закупки норвежско-американских зенитно-ракетных систем средней дальности NASAMS. Но это тоже вопрос не ближайшего будущего.
Солдаты стран Балтии проводят много совместных учений с союзниками по НАТО. На фото — эстонский солдат на учениях близ российской границы в 2014 году
Какие-то осязаемые меры в деле если не обороны, то контроля над воздушным пространством в Балтийском регионе НАТО все же предпринимает. Этим летом, например, в рамках подготовки к размещению дополнительных сил союзников Германия привезла в Латвию, на авиабазу Лиелварде, мобильный полевой радар (Deployable Control and Reporting Centre, DCRC), который станет частью единой региональной и всеевропейской системы. Немецкий батальон разместится в соседней Литве.
Сами страны Балтии стараются постепенно улучшать оснащённость своих армий. Литва, например, за последние три года увеличила военный бюджет в два с лишним раза: в 2017 году ассигнования составят 725 млн евро.
Это, правда, все равно меньше норматива НАТО в 2% от ВВП страны. Эстония, страна с населением в два с лишним раза меньшим, чем Литва, в этом году потратит на оборону почти 500 млн евро — а в 2015 году потратила 412 млн.
Присутствие на море
Альянс увеличил и количество заходящих в Балтийское море боевых кораблей — в дополнение к постоянно дежурящей в Северной Атлантике и на Балтике Первой постоянной морской группировке НАТО (Standing NATO Maritime Group One), флотам Германии, Польши и Дании и скромным морским силам Балтийских стран.
В мае, например, когда политики, дипломаты и военные из Европы и Северной Америки обсуждали на большой конференции в Таллинне будущее НАТО и отношений с Россией, им устроили экскурсию на зашедшие в порт британский и испанский корабли. А всего в тот момент в Балтийском море находились пять британских, два испанских и один американский корабль.
Рост числа и масштаба учений
Согласно принятому на саммите в Уэльсе плану, НАТО ощутимо увеличил как число совместных учений в Европе, в том числе и в Восточной Европе, так и их масштаб.
Хорхе Бенитес подсчитал, что в 2015 году прошло почти 300 учений, а в июне 2016 года в учениях Anaconda в Польше приняли участие 31 тысяча военных из 21 страны НАТО, а также Швеции, Финляндии и Македонии.
НАТО увеличивает число и масштаб учений в Балтийском регионе и на суше, и на море. На фото — учения BaltOps в 2015 году
В учениях Trident Juncture в октябре 2015 года приняли участие 36 тысяч военных из 30 стран — правда, они проходили в Атлантике и Западной Европе.
«Ввиду российской агрессии в отношении соседей и продолжающихся провокаций против НАТО, альянсу пора проводить учения масштаба Anaconda и Trident Juncture регулярно, а не в виде исключения, — считает Бенитес. — Такие учения все равно будут меньше, чем российские «внезапные проверки» с мобилизацией 60-80 тысяч в течение 24 часов, но они будут соразмерным ответом, достаточным, чтобы и повысить боеспособность сил НАТО, и продемонстрировать готовность Альянса в целом защищать своих членов».
Швеция и Финляндия
Отношения двух североевропейских стран с НАТО в последнее время тоже изменились, и тоже из-за России.
Швеция и Финляндия по внутри- и внешнеполитическим соображениям не собираются вступать в НАТО, но развивают с блоком наитеснейшее военное сотрудничество. Участие в учениях Anaconda — лишь один из примеров этого сотрудничества.
После событий в Крыму и Донбассе некоторые военные и аналитики, рассуждая о возможных мишенях для «гибридной» российской агрессии, заговорили о Готланде — шведском острове, занимающем стратегическое положение почти посередине Балтийского моря.
Швеция к 2005 году благодушно демилитаризовала Готланд. Теперь правительство решило на всякий случай разместить на острове военную часть из 300 человек. Она будет сформирована в 2017 году.
Новая старая проблема
В результате всех этих мер усиления — как тех, решения о которых уже приняты, так и тех, которые только обсуждаются — силы НАТО в бывшей советской Прибалтике, по подсчетам аналитиков, все равно будут слишком слабы, чтобы противостоять в прямом столкновении размещенным рядом со странами Балтии российским частям.
К тому же, как постоянно напоминают эксперты, Россия может быстро и относительно скрытно — под видом учений — перебросить к границе большой дополнительный контингент.
Но на прямое военное столкновение НАТО и не рассчитывает, все же считая его вероятность очень низкой. Меры сдерживания, как объясняют политики и военные альянса, предпринимаются как раз для того, чтобы не было ни прямого столкновения, ни ситуаций, в которых российские руководители, несмотря на всю очевидность происходящего, скажут, глядя в глаза: «А это не мы. Это доведенные до отчаяния местные жители».
«Когда мы в 1994 году составляли первую стратегию действий США после окончания холодной войны, мы выделили четыре главных потенциальных угрозы. Это региональная нестабильность — тогда мы видели ее на примере Балкан, распространение ядерного оружия — Северная Корея, международная преступность и терроризм, — вспоминал в беседе с Русской службой Би-би-си отставной генерал Уэсли Кларк. — А четвертой потенциальной угрозой была Россия, возможность того, что она из чувства уязвленной национальной гордости, из-за недопонимания, обиды, заносчивости попытается восстановить контроль над Восточной Европой, игнорируя право этих народов на самоопределение».
«И вот, через 20 лет после того, как мы сочинили тот документ, случилась Украина, — продолжил Уэсли Кларк. — Добрых 20 лет мы ни о чем не беспокоились. Но теперь условия изменились, руководство стран изменилось, возможности изменились — и наши ответы на вызовы должны измениться».
Фото и схемы — ВВС
