Этот вопрос обсуждают как политологи и журналисты, так и международные наблюдатели, и дипломаты. И в самом деле, и партии (кроме РПА и альянса «Царукян»), и местные независимые наблюдатели, даже международные наблюдатели – последние, естественно, на дипломатическом языке, заявляют о повсеместной раздаче взяток в ходе парламентских выборов 2 апреля, о том, что избирателей направляли, контролировали процесс их голосования.
Стало быть, в чем причина того, что политические силы кроме как делать заявления на пресс-конференциях ничего другого не предпринимают? Не подняли, например, волну протеста, и, на мой взгляд, уже не поднимут. Одна из точек зрения, с которой частично можно согласиться это то, что армянская общественность надежду на смену власти связывает или связывала с президентскими выборами, а не с парламентскими, и народ не осознал, что больше не будет парламентских выборов, поэтому и несерьезно отнесся к нынешним выборам, а оппозиционные силы «не смогли надлежащим образом объяснить народу». Следовательно, оппозиционные силы не смогут превратить недовольство в народное восстание. На самом деле, полагаю, мы имеем дело с искусно постановленным сценарием.
Президенту РА Сержу Саргсяну для продления собственного правления как воздух понадобилось «проведение» конституционных изменений.
Препятствием на пути данной инициативы был сформированный еще в 2011 году, а в 2014-2015гг. набравший мощь оппозиционный альянс ППА, «Наследие», АНК, где первой скрипкой была ППА вместе со своим лидером Гагиком Царукяном.
Читайте также
12 февраля 2015 года на известном заседании актива РПА Серж Саргсян угрозами сокрушил и вытеснил из политики своего основного противника Гагика Царукяна, в результате чего распался оппозиционный альянс, открыв путь к мирному проведению конституционных изменений.
Этим событиям последовало отделение радикальной ветви РПА и формирование партии «Единение» во главе с Варданом Осканяном. Уже безликая ППА приступила к поддерживанию процесса конституционных изменений, которые ими же ранее отвергались.
Вот и приблизились имеющие для Сержа Саргсяна жизненно важное значение парламентские выборы. Не хочу вникать в детали хитрых положений нового «консенсусного» кодекса, поскольку для Сержа Саргсяна было важнее мирное проведение выборов, точнее – голосования. Здесь уже вспоминается технология, примененная в 1998 году – феномен Карена Демирчяна. Как Карен Демирчян после дворцового переворота 1998 года в ходе досрочных президентских выборов был предложен триумвиратом (Вазген Саргян, Роберт Кочарян, Серж Саргсян) как кандидат в президенты, как буфер, для нейтрализации возможной удачи фактически одержавшего победу в президентских выборах 1996 года Вазгена Манукяна. Так и сегодня ввели феномен уже получившего орден из рук президента, безопасного, контролируемого, но все еще считающегося в народе «спасителем» Гагика Царукяна. И, это несмотря на публичное заявление Сержа Саргсяна — «говорю очень кратко, я не приветствовал возвращение Гагика Царукяна в политику, на самом деле я уверен, что возвращение Гагика Царукяна в политику было под такой же угрозой, как и его возвращение в 2015 году».
У меня нет точной информации, однако, полагаю, «Единение» и «Наследие» предпринимали попытки присоединения к альянсу «Царукян», возможно, и другие силы тоже. Однако эти попытки не имели успех – согласно указанию сверху.
Что бы произошло, если бы Гагик Царукян не вернулся бы в политику? Трудно сказать, но не исключено, что произошло бы в каком-то смысле непредсказуемое для власти развитие событий – например, успех альянса «Елк» или, что более опасно, альянса ОРО. В этом случае Серж Саргсян был бы вынужден с целью удержания власти прибегнуть к ставшим традиционными силовым методам, и в этом случае опять политический кризис, прощай «демократия», финансовая поддержка ЕС и так далее.
Вообще, есть неписаный закон – право поднимать волу протеста имеет та политическая сила или тот деятель, который занимает второе место по официальным результатам выборов. Так поступил Вазгнен Манукян в 1996 году, Стеан Демирчян в 2003 году, Левон Тер-Петросян в 2008 году и Раффи Ованнисян в 2013 году. Те, кто получил меньше голосов избирателей могли бы быть обречены на провал в том случае, если бы подняли волну протеста, а с другой стороны они бы воспринимались как «обижники».
И как в 1998 году Карен Демирчян, Гагик Царукян предпочел сохранить молчание. Если прибавить и то, что альянсу «Царукян» также было дозволено раздавать взятки и иметь лженаблюдателей, то картина станет полной. А кто должен был поднять шум из альянса «Царукян»? Можете назвать кого-то, при этом, сделать это без согласия Царукяна?
В своем выступлении, посвященном завершению выборов Серж Саргсян заявил: «Приличная представленность оппозиции в парламенте позволит впредь последней в полной мере воспользоваться всем комплексом механизмов контроля, предусмотренным в парламентской модели для оппозиции. Это является залогом для взвешенного, контролируемого и эффективного управления». Серж Саргсян в основном имел в виду не «Елк» (да простят меня члены альянса «Елк»), а альянс «Царукян».
Если не ошибаюсь, конституцией оппозиции предоставляется должность вице-спикера парламента, а также функции по контролю. Очевидно, что они перейдут в руки оппозиции, имеющей больше голосов, то есть альянса «Царукян», тем более, что у Ишхана Закаряна имеется большой опыт по «контролю».
Вот вам и демократия по-армянски.
Но ЕЛК (выход) есть! (комментарии – по вкусу)
Аветик ИШХАНЯН