Пока НАТО готовится к проведению на этой неделе своего саммита, есть регион, который заслуживает большего внимания со стороны альянса. НАТО должно играть более активную роль в урегулировании карабахского конфликта, пишет в статье под заголовком «Отстраненность НАТО в отношении нагорно-карабахского конфликта более не может себя оправдывать», опубликованном изданием Commonspace.eu, регулярно участвующий в работе IHS Market (Jane’s), Института Центральной Азии и Кавказа при Американском совете по внешней политике и Фонда Джеймстауна политический аналитик по вопросам региональной и глобальной безопасности с фокусом на регионы Черного моря, Кавказа и Центральной Азии, генеральный директор базирующегося в Армении Совета по сотрудничеству с НАТО Эдуард Абраамян.
В статье далее говорится:
Растущее противостояние между Россией и Западом, после военного вторжения России в Украину в 2014 году, по сути, привело к фундаментальной трансформации среды безопасности в Восточной Европе. Пересмотренная стратегическая реальность в Европе в сочетании с растущими вызовами на Ближнем Востоке затронули и без того шаткий контекст безопасности на Южном Кавказе.
Динамичный характер среды безопасности в Юго-Восточной Европе усугубляется потенциальной нестабильностью, обусловленной неурегулированными конфликтами на Южном Кавказе, которые затрагивают трех важных партнеров НАТО — Грузию, Армению и Азербайджан. В частности, относительно замороженные (Абхазия, Южная Осетия) или тлеющие (нагорно-карабахский) конфликты могут быть использованы Россией в ущерб западным интересам. Таким образом, Южный Кавказ все больше становится оспариваемой средой, где де-факто государства (отколовшиеся регионы), как правило, используют Москву для своего стратегического преимущества в регионе.
Несмотря на то, что Грузия широко рассматривается в качестве главной западной опоры в регионе, все более важным представляется учитывать динамику отношений НАТО с Арменией и Азербайджаном сквозь призму нагорно-карабахского конфликта.
Азербайджан и Армения, пусть и глубоко вовлечены в жестокое противостояние, официально считаются ценными партнерами НАТО, имея богатый опыт всестороннего сотрудничества с Альянсом. В этой связи Генеральный секретарь НАТО, Йенс Столтенберг, в очередной раз четко обозначил позицию Североатлантического союза, выступая на пленарном заседании Парламентской ассамблеи НАТО в Стамбуле, в ноябре 2016 года. Что касается нагорно-карабахской проблемы, он недвусмысленно заявил, что Североатлантический союз не играет никакой роли в переговорах между Арменией и Азербайджаном, поскольку это прерогатива и миссия Минской группы Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Тем не менее, НАТО «поддерживает усилия Минской группы ОБСЕ по урегулированию этого конфликта». Изменение парадигм региональной безопасности, учитывая усиливающиеся нарушения прекращения огня в течение всего 2016 года, и особенно начало боевых действий в апреле, поднимает вопросы об оправданности равнодушной позиции НАТО в отношении затяжного конфликта в Нагорном Карабахе.
Меняющаяся среда безопасности
Представители Североатлантического союза неоднократно выступали за мирное урегулирование конфликтов в регионе. Однако, независимо от этого, намеренно или нет, подчеркнутая пассивность НАТО усиливает статус-кво, который сохраняется в течение многих лет. Этот «замороженный» статус укрепляет фактическую независимость Нагорного Карабаха (Арцах), Южной Осетии (Алания) и Абхазии, и в результате ситуацией эффективно манипулирует Россия, по крайней мере с 2008 года.
Несмотря на то, что одним из ключевых интересов Евро-Атлантического Альянса на Южном Кавказе была общая стабильность и предсказуемость региона, перспективы участия НАТО в урегулировании и стабилизации нагорно-карабахского конфликта были категорически исключены. Под руководством Андерса Фог Расмуссена Альянс, похоже, стал еще больше опасаться вмешиваться в конфликт. В 2010 году Генеральный секретарь говорил о готовности поддержать усилия Минской группы, подчеркнув, что «Нагорно-карабахский конфликт, конечно же, вызывает серьезную озабоченность НАТО, и он должен быть урегулирован мирным путем».
Намерения России использовать замороженные конфликты для воспрепятствования дальнейшей интеграции государств Южного Кавказа в НАТО были лучше всего обнародованы в 2008 году, когда после грузино-российской войны Москва в одностороннем порядке признала Абхазию и Южную Осетию независимыми государствами, что подорвало и без того хрупкие основы безопасности в регионе.
Дальнейшее военное возрождение Москвы и ее напористость в отношении Украины с 2014 года, казалось, сделали Россию еще более неадекватной для сотрудничества с западными партнерами в решении вопросов, связанных с «замороженными» конфликтами. Учитывая растущую агрессивность Москвы, Армения и Азербайджан со своей стороны с 2008 года воздерживаются от дальнейшего углубления сотрудничества с НАТО. В результате Азербайджан, даже когда он поддерживал свои партнерские программы с НАТО, начал подчеркивать свою политику неприсоединения, с большой вероятностью с тем, чтобы защитить себя от потенциального давления Москвы и попыток вмешательства.
С другой стороны, Армения, будучи союзником России, столкнулась с постоянным давлением Москвы по многим аспектам, и ей пришлось пересмотреть свои приоритеты евроинтеграции. Эффективность принудительной дипломатии, эксплуатируемой Москвой, была продемонстрирована в ходе неподготовленного и быстрого присоединения Армении к Евразийскому экономическому союзу под руководством России. Полная неспособность и в какой-то степени нежелание властей Армении противостоять планам России вместе с тенденцией Москвы эксплуатировать коррумпированные политические элиты и дезинформировать армянское общество закладывают основу для дальнейшей деградации Армении.
Факты свидетельствуют о преобладающей российской идее сохранения двух конфликтующих государств, которые в равной степени зависят от региональной повестки дня Москвы, в то же время активизируя меры по дискредитации и маргинализации участия Запада на Южном Кавказе. Такая стратегия охватывает комплекс конкретных подходов, основанных на механизмах балансирования между двумя конфликтующими сторонами. Наиболее очевидными из этого являются поставки вооружений, что открывает путь для дальнейшего продвижения российской концепции равного сотрудничества со «стратегическим союзником» (Армения) и «стратегическим партнером» (Азербайджан). Стоит также отметить, что Москва непосредственно участвует в стимулировании гонки вооружений между Арменией и Азербайджаном, что резко противоречит заявленным ОБСЕ основным принципам и ценностям. По сути, поставка вооружений конфликтующим сторонам явно противоречит просьбе ОБСЕ от 1992 года ко всем странам «ввести эмбарго на поставки вооружений войскам, участвующим в боевых действиях в районе Нагорного Карабаха». Не было бы ошибкой сделать вывод о том, что приток смертоносной наступательной боевой техники заметно усилил напряженность в зоне конфликта, ободряя соперничающие стороны в усилении их военной риторики. Другими словами, поведение России в отношении нагорно-карабахского конфликта можно охарактеризовать как косвенное стимулирование эскалации насилия и, по сути, приведшее к новой, более напряженной, реальности в сфере безопасности, которая существует с апреля 2016 года. Основная цель Москвы, по-видимому, сохранить конфликт тлеющим, но управляемым, и, таким образом, сохраняя уязвимость региона, препятствуя его интеграции с Западом. Более того, последние сообщения доказывают, что Москва продолжает идти по пути милитаризации. Поэтому можно с уверенностью утверждать, что в периоды, когда Россия продолжает играть ведущую, но неоднозначную роль в урегулировании конфликта, сохранение статус-кво теперь не может быть оправданно, и новый раунд насилия кажется почти неизбежным, НАТО не может продолжать игнорировать эту реальность. Преднамеренная пассивность западных держав оставляет вакуум, который может привести к динамике нестабильности, ведущей к усилению злостного влияния Москвы, в Армении, равно как и в Азербайджане и даже в Грузии.
Рекомендации
Существует значительный риск того, что Россия, Турция и даже Грузия в случае новой эскалации напряженности каким-то образом могут быть вовлечены в нагорно-карабахский конфликт. Новая среда безопасности на Южном Кавказе ставит жизненно важные интересы НАТО под угрозу, по сути представляя угрозу интересам Альянса в Черном море. Более того, пассивное положение самого мощного альянса в мире по отношению к тлеющим конфликтам на его стратегических юго-восточных перифериях продемонстрировало, что НАТО не способно оказывать влияние на отколовшиеся образования на Южном Кавказе. Напротив, события 2008 года и их последствия, а также беспрецедентная эскалация насилия в Нагорном Карабахе в апреле 2016 года доказали, что Москва предпочитает превращать «замороженные конфликты» в «управляемые конфликты», чтобы использовать их в качестве внешнеполитических активов, наносящих ущерб региональным интересам НАТО.
Четкое понимание того, что нынешний этап противостояния между Арменией и Азербайджаном больше не является локальным конфликтом и обладает потенциалом для распространения на другие страны, побудило Североатлантический союз отреагировать на эскалацию, имевшую место в апреле 2016 года. Призывая противоборствующие стороны соблюдать режим прекращения огня, Йенс Столтенберг указал на то, что «мирное урегулирование конфликтов является одним из основных обязательств, взятых на себя всеми странами-партнерами НАТО при вступлении в программу «Партнерство ради мира»». Несмотря на то, что Генеральный секретарь ясно выразил глубокую обеспокоенность НАТО в связи с эскалацией напряженности, он не смог дать конкретную оценку мотивов эскалации и ее потенциальных последствий.
Напоминая о принципах, лежащих в основе концепции «Партнерства ради мира» (ПРМ), Генеральный секретарь, возможно, невольно, пролил некоторый свет на то, какие механизмы НАТО может использовать для решения нагорно-карабахской проблемы. Важно отметить, что Армения и Азербайджан вступили в инициативу ПРМ еще в 1995 году. Впоследствии эти две страны расширили участие в ПРМ, присоединившись к Процессу Планирования и Анализа с 2005 года для реализации широкого спектра программ, направленных на реформирование вооруженных сил и демократическое институциональное строительство. Это открывает ряд возможностей:
Во-первых, рамки ПРМ могли бы создать прочную платформу для ослабления напряженности, не допуская военных столкновений путем прямого диалога военных-с-военными, чему бы могло способствовать НАТО.
Во-вторых, своими усилиями по нормализации отношений в качестве вклада в усилия Минской группы ОБСЕ, НАТО может сыграть роль нейтрального наблюдателя в военной сфере и в сфере ситуации с безопасностью в зоне конфликта.
В-третьих, Альянс может объективно выступить с подробной оценкой того, насколько политика милитаризации России повлияла на обстановку безопасности вокруг конфликта в Нагорном Карабахе. В дополнение к этому стоит отметить, что в марте Командующий Европейским командованием США Генерал Кёртис Майкл Скапаротти во время слушаний в Сенате США подчеркнул проблему российской политики в отношении вооружения, заявив, что «Москва продолжает играть определенную роль в дестабилизации нагорно-карабахского конфликта, продавая оружие обеим сторонам».
Необходим сбалансированный, решительный и четкий голос НАТО для того, чтобы бросить вызов деструктивной роли России, оценивая ее как наносящую ущерб усилиям по достижению прочного урегулирования нагорно-карабахского конфликта.
Наконец, действуя параллельно, но не отдельно от Минской группы ОБСЕ, НАТО со значительным опытом миротворчества может предложить свою помощь в создании и развертывании «механизмов расследования инцидентов», как это было предусмотрено на встрече президентов Армении и Азербайджан, проходившей под эгидой Минской группы ОБСЕ в Вене, в июне 2016 года.
Во времена растущей нестабильности во всем мире роль НАТО как одного из основных факторов, обеспечивающих безопасность и проецирующих стабильность, возросла. Восстановление стратегии сдерживания и обороны является способом предотвращения дальнейшего развития опасного положения. На этом фоне непреклонная позиция НАТО в отношении нагорно-карабахского конфликта, независимо от ее почетной беспристрастности, тем не менее может быть оценена как непропорционально слабая.
Непосредственная близость зоны нагорно-карабахского конфликта к жизненно важным интересам государств-членов НАТО и риски серьезной эскалации насилия в условиях нарастающей конфронтации между Россией и Западом ставят позиции НАТО незащищенными. Если армяно-азербайджанский конфликт опустится до полномасштабной войны, то это может иметь далеко идущие региональные последствия, и поэтому Североатлантический альянс должен взять на себя более активную роль в попытках содействовать мирному урегулированию конфликта.