В свое время судьям и прокурорам подняли зарплату, чтобы они не шли на коррупционные риски. Привело ли это к каким-нибудь результатам, так как отношение общества к судьям осталось неизменным?
Отвечая вчера на этот наш вопрос, бывший генеральный прокурор, депутат парламента от РПА Геворг Костанян сказал следующее: «Я бы отделил схемы борьбы против коррумпированности судей от других представителей правоохранительной системы, потому что в основе коррупционных проявлений судей лежат вопросы, которые имеют более глубокие корни, а не только социальную защищенность. У нас сложилась ситуация, когда высокая зарплата судьи сама по себе не исключает коррупцию, она может снизить риск проявления коррупционного поведения, но не полностью его исключить».
По поводу образного сравнения журналистов, что рыба обычно гниет с головы, и бытует устойчивое мнение, что берущие взятки судьи и прокуроры делятся ею или отдают значительную долю верхам, и может ли он, как бывший генеральный прокурор, подтвердить, насколько это соответствует действительности, Геворг Костанян ответил, что с поговоркой «о тухнущей с головы рыбе» он не спорит, но заверил, что с ним не делились. «Если есть или найдется кто-то, кто скажет, что во время моего нахождения на должности прокурора брал взятку или отдавал ее верхам, даже если будет такое заявление, я готов лично заняться выступить с посредничеством о возбуждении уголовного дела по факту», – заявил Костанян.
Он сказал, что в бытность генеральным прокурором, он неоднократно проводил обсуждения относительно того, берут ли прокуроры взятки: «Если помните, я сам возбудил уголовное дело и подал в суд на ряд адвокатов, которые взяли деньги у обвиняемых или у своих подзащитных, или участников по делу, с целью, так сказать, передачи сумм прокурору. То есть, я сам начал этот процесс. Всегда можно найти козла отпущения, но для публикации в прессе нужны основания. Если бы пресса была знакома со всеми этими доказательствами, и там была бы хотя бы доля доказательств, что деньги действительно были переданы прокурору, и если бы я тогда не наказал прокурора с его вышестоящим начальством, я сегодня не имел бы морального права говорить об этом. Я всегда рассматривал недопустимость взятки не только с точки зрения запрета закона, я это рассматривал и рассматриваю как безнравственность. А поведение, исходящее из безнравственности, независимо от того, с чьей стороны она проявляется, это безнравственность – по своей сути. Я пытаюсь высказываться об этом очень мягко».
