В Парламенте РА вчера обсуждался вопрос о создании Антикоррупционного органа. Депутат из фракции блока «Елк» Мане Тандилян вчера спросила у автора проекта Арпине Ованнисян: «Какова была эффективность предыдущего Совета по борьбе с коррупцией, который получил 800 тысяч долларов, чего мы добились, как были израсходованы эти деньги, дало ли это какой-нибудь результат?» Арпине Ованнисян ответила: «Для оценки эффективности каждого органа следует провести важную диагностику, каким инструментарием располагал данный орган. Совет по борьбе против коррупции был консультативным органом, всего лишь площадкой для обсуждения того или иного вопроса. По моим последним сведениям, значительная часть денежных средств еще не израсходована».
Она указала, что данный совет был действительно эффективным, в нем появлялись на свет важные проекты, например, по незаконному обогащению. «Если вы говорите об эффективности борьбы против коррупции, то, возможно, в заблуждение вводит название, этот совет не имел таких полномочий, не имел функций по ведению борьбы, расследованию, наказанию».
Комиссия должна сохранять политический нейтралитет. Есть ли какой-либо механизм для контроля за этим, например, в случае столкновения интересов, если, скажем, расследуется дело брата члена комиссии? Этот вопрос задал Арпине Ованнисян депутат из блока «Елк» Геворг Горгисян. Арпине Ованнисян ответила, что если не обеспечивается нейтралитет, то за нарушение требования о несовместимости предусматривается наказание. Если будет обсуждаться вопрос брата члена комиссии, этот член комиссии не должен участвовать в обсуждении.
Депутат из блока «Елк» Лена Назарян спросила, обсуждался ли вопрос о необходимости декларировать не только доходы, но и расходы, и тем самым обязать должностное лицо в случае превышения какой-то суммы декларировать, например, его личные поездки, оплату обучения детей, большие торжества, банкеты и так далее? Госпожа Назарян, заметив, что со стороны общественных организаций поступало предложение, чтобы должностные лица представляли декларации в последующие три года после пребывания на должности, которое было отклонено, и поинтересовалась причиной отказа.
Арпине Ованнисян ответила, что на эти шаги можно пойти постепенно. Орган только создается, нет опыта, и нельзя руководствоваться принципом преувеличения. Что касается представления декларации в течение тех лет после пребывания ухода на должности, то, по ее словам, это спорный вопрос, почему именно три года, и каков разумный срок? Политический подтекст понятен, но должностное лицо может после ухода с должности выехать из страны, нельзя у него требовать этого. Если будет всеобщее декларирование, то в таком случае внедрение такого механизма возможно.
