Так как в последнее время начались разговоры о «бархатной революции», напомню, в чем смысл этого словосочетания. Речь идет о событиях, произошедших в Чехословакии в 1989 году, когда в результате мирного (повторяю – мирного) восстания был осуществлен демонтаж социалистической системы.
Под давлением начавшихся 17 ноября митингов, забастовок студентов, а затем и рабочих, коммунистический руководитель Чехословакии Густав Гусак был вынужден 10 декабря сформировать некоммунистическое правительство, а 29 декабря парламент выбрал президентом Вацлава Гавела (на фото). Исторический момент способствовал таким стремительным процессам: Советский союз находился на грани развала, была снесена Берлинская стена.
В этом начальном смысле «бархатная революция» несколько схожа с Карабахским движением 1988-90 гг. Просто надо помнить, что у нас Движение победило во время состоявшихся в 1990 году очередных выборов Верховного Совета Армянской ССР. После этого в Армении, в отличие от Чехословакии и Восточной Европы, не было сделано решительных шагов по отказу от сталинизма, «кагэбэ», и вообще коммунистического прошлого, а война и зависимость от России (два взаимосвязанных фактора) повели нас совершенно в ином направлении. («И, конечно, многие к этому добавят и субъективные факторы – аодовцы были плохими людьми, и так далее, но подобные разговоры оставим для обсуждений в Фейсбуке»).
Возможно ли в Армении нечто похожее на «бархатную революцию»? Я думаю, теоретически возможно. Но для этого необходимо, прежде всего, решительно отмежеваться от «небархатных» революционеров – тех, кто желает устраивать революции с помощью оружия, через кровопролитие, пренебрегая законами.
Но этого, конечно, мало. Есть более принципиальный вопрос, который мне в данный момент кажется неразрешимым. Осуществить «бархатную революцию» нам и разделившим такую же участь означает выйти из «постсоветского» состояния (со всеми негативным проявлениями, перечислять не буду) и стать частью Восточной Европы. Почему в Грузии, Украине произошла «бархатная» революция (пока еще с неявными последствиями)? Потому что в этих странах большая часть обществ была согласна заплатить высокую, очень высокую цену – испортить отношения с Россией, и, как следствие этого, потерять территории. Готовы ли мы заплатить такую цену? Сказать честно, я – нет.
Меня пока еще никто не убедил, что можно быть до такой степени зависимым от России и не быть «постсоветской страной», а также устроить «бархатную революцию» и не потерять территории.
