Они были, есть и будут всегда и при любых системах. Я говорю о людях, которые защищают статус-кво. Понятно, что есть охранители, которые работают на российское самодержавие. И судя по тому, как оно, теряя энергию, продолжает ковылять, эти люди работают неплохо.
Об этом в статье «Охранители», опубликованной на сайте Радио Свобода, пишет известный российский политолог и публицист Лилия Шевцова и продолжает:
Лилия Шевцова
Давайте взглянем на интеллектуально-экспертный отряд наших охранителей. Не будем тратить время на откровенных пропагандистов. Взглянем на тех, кто выглядит серьезно. Это особая каста, которая обосновывает действия власти и придает им смысловой заряд. Охранители-эксперты успешно монополизировали все виды аналитической активности в нашем обществе, оттеснив на обочину критиканов. Немало охранителей, возможно, искренне видят себя прогрессистами, но на деле они помогают сохранить отжившую систему. Давайте попытаемся классифицировать российских охранителей-экспертов и представить их ключевые тезисы.
Прагматики. Среди охранителей их большинство. Это те, кто, отбросив идеологию, представляют «взвешенный» подход. На деле прагматики слепо следуют конъюнктуре и занимаются описанием событий. Отсутствие идеологии означает и отсутствие принципов.
Технократы. Те, кто овладели искусством обслуживать власть. Без них власть не может осуществлять свои функции. Технократы монополизировали в России управление экономическими инструментами самодержавия.
Оптимисты. Они находят повод для радости даже в безнадежной ситуации. «Все не так плохо», – говорят они, внушая надежду на позитивную эволюцию гниющей системы. «Изюминкой» оптимистов является уверенность в том, что имитация демократии может привести к реальной демократии.
Сторонники «малых дел». Они полагают, что если будешь приносить хоть какую-то пользу, это создаст перспективу будущего. На деле «малые дела» помогают выживанию самодержавия.
Реалисты. Эти товарищи полагают, что внешняя политика должна строиться на основе соотношения мощи, тем самым легитимируя агрессивный внешний курс России, отвлекающий население от внутренних проблем.
Геополитики. Любители громыхнуть фразой и отжившими мифами, поддерживая видимость величия государства. В Германии геополитика как концепция запрещена, поскольку обосновывала фашистскую идеологию.
Государственники. В ситуации, когда государство стало оплотом самодержавия, они оказываются активными защитниками последнего. Возможно, государственники искрение полагают, что Россия может существовать только как система личной власти.
Сторонники новых форматов и стиля. В основном новое поколение экспертов, которые пытаются модернизировать формы общения с аудиторией либо экспериментируют со стилем. Как правило, новшества технологии (скажем, аналитика через видеоблоги), а также изощренность письма затеняют отсутствие содержания.
Самые мощные позиции у охранителей – среди российских международников. Это, собственно, Jurassic Park, обитатели которого ностальгируют по ушедшей эпохе, пытаясь найти новые образы имперских амбиций и державничества. Видимо, сам объект анализа (внешняя политика и государственный интерес) ограничивает интеллектуальную смелость.
Впрочем, среди охранителей-международников можно увидеть растерянность. Ведь так быстро рушатся привычные аксиомы! Еще недавно в ходу у них была мулька о российском «повороте» к Китаю. Но уже очевидно, что от китайцев можно ожидать всего, только не союзнических обязательств в отношении России. Появилась новая фишка – идея «Большой Евразии», которую вбросил сам Путин, пытаясь придать целеполагание потерявшей вектор российской внешней политике. Идея быстро нашла адептов, посыпались доклады о «Большой Евразии» как «концептуальной основе» нового мирового порядка. Даже международники, заботящиеся о своей репутации, принялись утверждать: Россия может стать «модератором» и «стабилизатором» на евразийском пространстве (включая как Европу, так и Китай с Индией). Правда, возникает вопрос: удастся ли уговорить остальных обитателей «Большой Евразии» признать за Москвой такую роль, учитывая ее сомнительные успехи на этом поприще?
Но есть и более осторожная категория международников. Они критичны как в отношении российской «импульсивной» внешней политики, так и относительно внутреннего курса Кремля. Можно понять их призыв и к «сдержанности как императиву». Так в чем же их «охранизм», спросите вы? В призыве отказаться от «европоцентризма» и добиться «широкого общественного консенсуса о базовых ценностях», который должен свестись к «конвергенции» европейских и российских стандартов. Но ведь такая «конвергенция» в России осуществлялась на протяжении последних десятилетий. И к чему она привела? Да к тому, что возникшая система уже не может выжить через «сдержанность».
Сама российская реальность и ее тупиковость порождает готовность к приспособлению за счет воспроизводства отживших клише либо предложения идей, не угрожающих системе. Охранителей можно понять: ведь скажешь не то – и вылетишь из тусовки. Либо окажешься понятно где. А ведь так хочется посидеть на заседании Совета по внешней и оборонной политике либо увидеть президента Путина на Валдайском форуме! Не все готовы ходить в маргиналиях.
Самое грустное – это то, что эксперты с критическим мышлением нередко облегчают охранительство. И тем, что опасаются спорить с охранителями. И тем, что давно не производят аналитических прорывов. И тем, что не готовы работать над проектом будущего.
Вот несколько примеров нашего времяпровождения. Мы все грешим любовью к нескончаемой «путиниане» – исследованию каждого чиха и вздоха лидера и гаданием, что бы это значило. Причем иные из нас порой осмеливаются говорить от имени самого Путина: «Путин полагает», «Путин считает». Даже завидуешь этой смелости догадки! Но что этот «психоанализ» дает для осмысления реальности, когда лидер теряет способность контролировать события? Многие заделались «микробиологами», с упорством, достойным восхищения, следя за телодвижениями Сечина, Кадырова, Шойгу и прочих членов «корпорации». Если взглянуть в микроскоп, так много оказывается интересного для отслеживания: и борьба «башен», и шансы Медведева, и попытки Кириенко обеспечить перевыборы Путина таким образом, чтобы ни ему, ни нам не было смешно.
Вот пример «микробиологии»: уважаемый аналитик нудно рассказывает о кадровой чехарде в Кремле, уверяя нас, что это «трансформация», и обещая нам сообщить что-то важное для судеб России. Добираешься до конца рассуждений, и вот долгожданный вывод: в России возможны «три главных сценария», ключевую роль в которых играет Путин, – «остаться и после 2024 года; уйти с поста президента, но сохранить свою роль; передать власть полноценному преемнику». Уфф… И ради этого столько усилий!
Самым популярным занятием экспертов является «угадайка»: когда случится обвал и случится ли вообще? А если случится «табакерка», кто заменит Путина в Кремле? Серьезное мыслительное занятие. Подобное времяпровождение критически настроенных к власти экспертов в конечном итоге тоже оказывается охранительством. Потому что не облегчает понимания реальности, но главное – не позволяет искать выход из тупика. Пока интеллектуально-экспертный слой общества занимается либо откровенной защитой гнили, либо интеллектуальным онанизмом, ничего в стране не сдвинется.
«Фамилии!» – потребует читатель. И правильно: какая критика без указания перстом!? Я попыталась было составить список охранителей; но он оказался бесконечным, намного длиннее самого этого текста. Впрочем, читатель легко угадает имена охранителей, если ознакомится с системой их аргументации.