Наш собеседник — ассоциированный эксперт Армянского Института международных отношений и безопасности Геворг Меликян
– Господин Меликян, Вы недавно с трехнедельным визитом побывали в Анкаре. Очевидно, что после попытки военного переворота в июле прошлого года Эрдоган идет по пути укрепления власти. Какие у Турции сейчас приоритеты в региональной политике? Что нужно укрепляющему свои позиции Эрдогану?
– Эрдоган очень напуган и озабочен произошедшим, тем более, он обеспокоен тем, что ему не удается нейтрализовать деятельность своего экс-соратника, а ныне заклятого врага Гюлена, обвиняя еще и США в пособничестве последнему. Попытка переворота или деятельность такого масштаба насколько неожиданной, настолько и ожидаемой была для Эрдогана, который, начиная с 2007-2013гг, когда он и члены его семьи оказались в центре коррупционных скандалов, с целью сохранения власти вел жесткую борьбу с последователями Гюлена. 15 июля 2016 года в каком-то смысле стало переломным моментом, особенно с точки зрения внесения кадровых изменений в военной и политической системе Турции, а также роста недовольства в гражданском обществе и борьбы между правыми и левыми. Чрезвычайное положение, которое было введено после попытки переворота сроком на три месяца и которое продолжается до сих пор, характеризует Турцию, которая сформировалась после попытки переворота. То есть, усилен контроль над сотрудниками государственного сектора, определенным образом, хоть и не полностью, но ограничена свобода прессы и свобода слова, а часть общества имеет опасения, что их в любой момент могут арестовать по обвинению в оказании помощи попытке переворота.
Главным приоритетом для Эргодана после июльских событий прошлого года является победа на президентских выборах 2019 года. Однако в то же время не нужно сгущать краски и обобщать все события, в том числе и рост исламских настроений, сколько бы армянские эксперты, и не только они, не твердили об этом. Рост влияния ислама в Турции — такой же искусственный, демонстративный и вымышленный вопрос, как рост православия в России. Это эффективный способ контроля для недемократических лидеров. Для того, чтобы добиться успеха на выборах 2019 года Эрдоган, наряду с другими средствами и методами, пускает в ход ислам – как старое и уже испробованное оружие.
Что касается приоритетов Турции, то это сирийский кризис, вопрос беженцев Сирии, курдских вопрос, отношения США-Турция и ЕС-Турция, а также вызовы экономического характера.
– Мы видим множество поводов как для обострения отношений Турция-Германия, так и в целом — Турция-ЕС, Турция США. Какую цель преследует Запад? Еще больше оттолкнуть Турцию или в результате более жесткой политики и определенного давления сделать эту страну более предсказуемым партнером?
– Турция, как и многие другие страны, пытается стоить многовекторные отношения с максимально большим количеством стран. Среди этих стран государства ЕС и США занимают свое особое место. Эти отношения развивались и углублялись на фоне глубоких противоречий Запад-СССР, где Турция играла большую роль для Запада. Было бы неправильно вместе с армянскими экспертами утверждать, что Турция потеряла или скоро потеряет эту роль и значение. Проблем много, однако, это партнерские проблемы, которые усложняются особенно в личных контактах с Эрдоганом. То есть, проблема конкретно в Эрдогане, а не в Турции, как и в случае с Россией, где основные проблемы создает глава государства. Конечно, в случае с Турцией или Россией политические власти и государство срослись, однако в отличие от России, в Турции есть серьезное гражданское общество и неподконтрольные властям политические течения, которые серьезно беспокоят Эрдогана.
Действительно, у Турции есть серьезные разногласия с Западом, однако у Турции с Европой или США проблемы бывают постоянно. Правда, Западу хотелось бы видеть более предсказуемую и демократическую Турцию, однако геополитическое и экономическое значение последней преобладает в американских и европейских концепциях.
– Хотя многим и понятно, что нормализация отношений с Арменией не входит даже в десятку приоритетных для Эрдогана вопросов, тем не менее, какое Вы получили впечатление от визита – считают ли этот вопрос закрытым на общественном, экспертном уровне? В каком случае возможно реанимировать данный вопрос?
– «Реанимация» данного вопроса по-разному воспринимается разными кругами в Турции. Политические круги, как и подписание цюрихских протоколов в 2009 году, связывают с существенным продвижением в переговорном процессе по Карабаху, другие видят в интенсивном общении между гражданскими обществами двух стран, а некоторые стимулом считают углубление торгово-экономических отношений. Однако в глобальном смысле в повестке нет вопроса нормализации отношений, на мой взгляд, данный вопрос может стать актуальным только после 2019 года, при этом, это будет связано с результатом президентских выборов.
– Турция начала процесс по покупке российских С-400. На днях президент Турции заявил, что его страна уже заплатила аванс за зенитно-ракетные комплексы. «Следующим шагом будет предоставление кредита Россией. И я, и господин Путин настроены решительно»,- заявил Эрдоган, в своем слове раскритиковав реакцию США на данную сделку между Анкарой и Москвой, отметив, что Анкара продолжит самостоятельные шаги по укреплению собственной безопасности. Означает ли это, что проблемы в отношениях Россия-Турция остались позади и сейчас они находятся на довольно высоком уровне? И еще вопрос: против кого будут направлены российские С-400?
– В российско-турецких отношениях сложные вопросы были и остаются, особенно по сирийской проблеме, на фоне сбитого самолета и убитого российского посла, и, несмотря на ряд сделок и договоренностей, Турция проявляет осторожность в отношениях с Россией, то же самое делает РФ в отношениях с Турцией. Они были и остаются региональными противниками в ряде вопросов. Тем не менее, большая политика и рациональный подход продолжают доминировать в военно-политических решениях. Сейчас Россия пользуется напряженностью в отношениях Турция-Запад, а Турция в свою очередь, пользуется серьезными разногласиями между Россией и Западом. России удается предложить Турции то, что сейчас не могут или не хотят дать ей США. Эта сделка дает возможность России иметь некоторые рычаги влияния на Турцию. А Турция, в свою очередь, недовольна США по ряду причин, например, по поводу поставок американского оружия курдами, из-за отказа экстрадировать Гюлена, и особенно потому, что Россия строго осудила попытку июльского переворота в Турции, тогда как США выступили с промежуточным заявлением. Однако эта парадигма может измениться в любой момент — параллельно с изменениями в стратегии России или Турции. Наличие С-400 не может существенно повлиять на российско-турецкие отношения или осложнить связи между Турцией и Западом, несмотря на то, что эта сделка вызвала серьезное недовольство в ряде стран НАТО. Разные анализы свидетельствуют о том, что системы С-400 направлены против курдских формирований, против перспективы создания курдского государства рядом с турецкой границей и против возможных вызовов, хотя и разные военные эксперты уверены, что на данный момент под рукой у курдов нет такого вооружения, против которого потребуются комплексы С-400. Тем не менее, необходимо отметить, что комплексы, подобные этой — С-300, имеет другая страна НАТО – Греция.
– Считаете ли членство Турции или Азербайджана в ЕАЭС возможным в обозримом будущем, или, в каких условиях Турция и Азербайджан могут принять решение о членстве в ЕАЭС?
– Как Турция, так и Азербайджан смогли себя позиционировать таким образом, чтобы в отношениях с Россией диктовать условия. Вопрос членства в ЕАЭС — хороших вариант для того, чтобы вести политические торги с Россией. И Турция, и Азербайджан используют слабые стороны России для того, чтобы добиться своих целей. ЕАЭС никогда не был и, по крайней мере, в обозримом будущем не будет приоритетом для Турции по ряду причин. Во-первых, ЕАЭС не привлекателен ничем, это всего лишь имиджевый проект для России. Во-вторых, стоит только посмотреть на торговый оборот и экономические отношения между ЕС и Турцией и сразу станет понятно, какой рынок для Турции важнее. И в-третьих, в краткосрочной и среднесрочной перспективе ЕАЭС неинтересен Турции вообще, несмотря на заявление министра экономики этой страны. То же самое и для Азербайджана, которому не нужно ограничивать себя политическим или экономическим членством в том или ином альянсе.
– В Иракском Курдистане по решению правительства автономии 25 сентября планируется провести референдум о независимости. Багдад, Анкара, Тегеран выступают против проведения этого референдума, боясь возникновения новых проблем. Есть ли такая опасность?
– Против проведения этого референдума выступают также США, ЕС, ООН и ряд других стран организаций. Они даже призвали прекратить процесс. Противоречия очень серьезные, и нежелательное развитие событий может стать серьезной угрозой для региона. Во-первых, речь дет о референдуме, который не имеет обязательной правовой силы, и референдум о независимости еще не означает независимость и формирование нового государства. Международное сообщество четко дает понять, что не собирается поддерживать этот процесс или признавать его результаты. В этом смысле мне непонятно то воодушевление, которое испытывают многие в Армении, в том числе и некоторые мои коллеги по этому поводу. Здесь не сработает логика — «то, что против Турции, пойдет на пользу Армении», или же «референдум может положительно отразиться на признании независимости Нагорного Карабаха». В жесткой внешней политике необходимо изменить подходы – исходя из обстоятельств и необходимости извлечь максимальную выгоду.
Создание Курдистана, возможные военные действия, волна мигрантов, в том числе и в направлении РА и так далее, очень опасно по многим причинам, тем более, что видением курдов в долгосрочной перспективе является в том числе и создание Великого Курдистана, включающего в себя большую часть Западной Армении.
Курдский вопрос всегда противоречил и противоречит интересам Армении, и поддержка, оказываемая курдам, каким-то образом может вызвать проблемы безопасности для Армении. Я знаю, что многие могут не согласиться с моей точкой зрения, однако более глубокий анализ показывает, что нескрываемое сотрудничество курдами не исходит из интересов Армении. Я надеюсь, что многие не забыли также крайне негативную роль курдов в годы Геноцида армян.
Эмма ГАБРИЕЛЯН
Газета «Аравот»
19.09.2017г
