Deutsche Welle. 1 ноября в Тегеране состоится трехсторонняя встреча лидеров России, Ирана и Азербайджана, в ходе которой Владимир Путина, Хасан Роухани и Ильхам Алиев обсудят не только политические, но и экономические вопросы. На этой неделе российский президент уже сообщил о том, что речь пойдет, в частности, о совместной работе на Каспии и создании транспортного коридора «Север — Юг». DW выяснила, насколько в действительности перспективно экономическое сотрудничество трех стран.
Неутешительная статистика
Совокупная доля Баку и Тегерана во внешнеторговом обороте России не достигает и одного процента. По данным Федеральной таможенной службы (ФТС), за первые восемь месяцев 2017 года товарооборот РФ с дальним зарубежьем составил 320,2 млрд долларов, оборот со странами СНГ — 45 млрд долларов. Торговый оборот с Ираном за первые восемь месяцев 2017 года достиг всего 989 млн долларов. По сравнению с аналогичным периодом прошлого года торговля между странами сократилась на 17,9 процента, а доля Ирана во внешнеторговом обороте России упала с 0,4 до 0,3 процента.
С Азербайджаном торговые отношения напротив интенсифицировались. Если в 2016 году его доля во внешнеторговом обороте России составляла 0,4 процента, то в этом — 0,5 процента. Оборот превысил 1,7 млрд долларов, увеличившись на 62 процента.
Замдиректора Института стран СНГ Владимир Жарихин заявил DW, что считает представленные цифры чисто «бумажными». По его мнению, рост объясняется тем, что попавшие под санкции турецкие овощи по-прежнему приходят в Россию под видом азербайджанских. А советник президента по международным делам Торгово-промышленной палаты РФ Георгий Петров допускает рост торговой активности и связывает его с частичным преодолением странами кризисных явлений в экономике.
Энергетические связи — разговоры ради разговоров?
Выступая на саммите в Баку, Владимир Путин заявил, что приоритетным направлением сотрудничества между Россией, Азербайджаном и Ираном в энергетической сфере является реализация проектов по разведке и разработке нефтегазовых месторождений, прежде всего в Каспийском регионе. Ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ) Игорь Юшков считает, что на самом деле «в сфере добычи или транспортировки у России нет реальных интересов сотрудничества с Ираном или Азербайджаном, поскольку обе эти страны являются ее конкурентами на мировом рынке».
Энергетические отношения с Азербайджаном, по мнению эксперта, будут исчерпаны тем, что по мере снижения добычи на старых азербайджанских месторождениях Россия к 2020 году начнет поставлять свой газ в эту страну, чтобы та смогла выполнять свои экспортные обязательства. Что же касается совместных проектов, как говорит Юшков, «помогать Азербайджану что-либо разрабатывать в ожидании некоей эфемерной политической лояльности было бы нелогично».
То же самое, по его словам, касается Ирана. Уже сегодня Россия конкурирует с ним на турецком рынке. Если Тегерану удастся построить СПГ-завод, конкуренция распространится и на рынки Азии. Ранее обсуждался проект, согласно которому Россия помогла бы в строительстве этого завода, газ с него экспортировался бы в Юго-Восточную Азию, а взамен Россия поставляла бы в Иран газ по трубопроводу через Азербайджан. «Это абсурд, поскольку, во-первых, очень дорого по себестоимости прокачки, во-вторых, получится так, что Россия будет помогать Ирану, в то время как он будет захватывать более маргинальные рынки», — отмечает эксперт ФНЭБ. По его мнению, подобные проекты «обсуждаются для того, чтобы с помощью экономических тем заретушировать политические отношения».
Коридор «Север — Юг»: чем заполнять контейнеры?
Помимо энергетических вопросов, на встрече, скорее всего, будет обсуждаться проект транспортного коридора «Север — Юг», названный Путиным «многообещающим». Коридор предполагает соединение железных дорог Азербайджана, Ирана и России, в результате которого будет обеспечена прямая транспортная связь между странами Балтии и Индией через Иран. Планируется, что на первом этапе по коридору будет ежегодно транспортироваться 5 млн тонн грузов, затем — более 10 млн тонн.
«Чтобы этот проект заработал, нужны экономические предпосылки — инвестиции и, главное, — понимание того, будет ли коридор наполнен товаром», — заявил DW старший научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН DW Петр Топычканов.
Эксперт считает, что в направлении с юга на север такой товар найдется, особенно пока Россия находится под санкциями. «На север из Индии и Ирана могли бы идти контейнеры с продукцией сельского хозяйства и легкой промышленности. А вот с чем они поедут обратно? Гонять обратно пустые контейнеры дороговато. Что сможет предложить Ирану и Индии Россия, не очень понятно. А европейские поставщики едва ли будут пользоваться коридором с российским участием», — говорит Топычканов.
Пускать Иран на российский рынок власти боятся
Действительно, как показывает статистика ФТС, торговый оборот между Россией и Ираном сокращается из-за падения экспорта из России: в январе-августе этого года он снизился на 28,1 процента. Россия экспортирует в Иран главным образом продовольственные товары и сельхозсырье (почти 50 процентов от всего экспорта) и древесину (около 20 процентов). Иран также продает в Россию в основном продовольственные товары (около 50 процентов) и металлы (почти 40 процентов).
«Когда Россия ввела контрсанкции, у Ирана был шанс увеличить присутствие на ее рынке, но взрывного роста не произошло», — отмечает Топычканов. По его мнению, это связано с тем, что в этом нет заинтересованности у самой России. Как говорит эксперт, «российские власти опасаются облегчать доступ на свой рынок другим странам, исходя из псевдонациональной идеологии, которая условно заключается в том, чтобы под камеру попить кефир российского производства».
Впрочем, по его словам, эта идеология не лишена оснований, поскольку создание преференций для сторонних поставщиков в условиях неэффективной поддержки собственного сельского хозяйства «грозит подорвать и без того шаткие позиции собственных производителей».
В итоге, сотрудничество России и Ирана ограничивается двумя сферами: «Это мирный атом и военно-промышленный комплекс. Но такое сотрудничество не может стать основной долгосрочного торгово-экономического партнерства», — заключает Топычканов.
Фото — Deutsche Welle