Во время совещания в президентском дворце в фокусе внимания общественности и экспертов оказались не заявления Саргсяна о росте цен, а скорее его слова об увеличении социальных дотаций во «второй половине года». Его заявление было воспринято как очередной знак его премьерских амбиций, а это означает, что Серж Саргсян говорит о периоде года, когда он вроде бы не должен быть у власти. С другой стороны, Саргсян не первый раз говорит, так сказать, на несколько месяцев вперед. Он даже говорил, забегая на годы вперед, вплоть до 2040 года.
Тем не менее, заявление Саргсяна добавило еще одну каплю к убеждению, что, покинув пост президента, он отправится на сохранение власти через пост премьер-министра. Однозначно подтвердить или опровергнуть это может только сам Серж Саргсян, который не делает ни того, ни другого, продолжая сохранять неопределенность. С другой стороны, он периодически словно по капле подливает масло в огонь и поддерживает его жар. Не исключено, что Саргсян и сам не знает, какими в конечном итоге будут баланс желаний-возможностей-необходимости и просто пытается держать открытыми все двери.
Во всяком случае, заявление Саргсяна, будь то вторая половина или четвертый квартал 2018 года, или 2040 год, это вовсе не означает однозначно планы по премьерству или, тем более, раскрытия своего решения или намека. Дело в том, что структурное реформирование армянского правительства создает ситуацию, когда де-факто власть будет находиться не в системе государственного управления, а в офисе РПА на Мелик-Адамяна. На практике эта власть находится там и сейчас, по крайней мере, в последнее десятилетие или через 11-12 лет, после того, как Серж Саргсян присоединился к партии и стал председателем Совета РПА. Просто эта власть на Мелик-Адамяна имел баланс в виде Баграмяна-26, или в лице Роберта Кочаряна, в первые несколько лет, де-юре до 2008 года, а затем де-факто до 2014-15 годов.
Арам АМАТУНИ
Статью полностью можно прочитать в сегодняшнем номере газеты «Жаманак»
