25 сентября 1996 года члены партии «Национальный демократический союз» повели на парламент толпы, недовольные результатами выборов, в результате чего были избиты председатель и вице-спикер Национального собрания Армении. На следующий день депутаты правящей партии, с очевидным стремлением «набрать очки», во время заседания парламента в прямом эфире избили своих оппозиционных коллег. В последующие дни люди, повстречав меня на улице, говорили: «Видел, что устроили члены АОД, разве можно избивать депутатов во время сессии?». То, что предшествовало этому, никого особо не интересовало. Правда, о праве на восстание тогда разговоров еще не вели, но избиение руководства парламента считалось естественным.
Точно так же считали это вполне естественным члены АОД и их единомышленники, когда в 1990 году проломили голову главе коммунистического Верховного Совета Гранту Восканяну. Я помню, когда в то время я попытался убедить одну женщину, что проламывать голову нельзя считать чем-то позитивным, она искренне разозлилась – «какой еще Восканян, Воскан-оглу, они все турки», и стала подозревать меня в симпатиях коммунистам. Отношение масс к власти в Армении, скажем так, имеет свои особенности. Сколько я себя помню (примерно с 1970-х годов), это так.
Итак, члены АОД и их сторонники помнят 25 сентября 1996 года, члены НДС и вместе с ними широкие народные массы помнят 26 сентября. И тех, кто помнит и осуждает, как первые, так и вторые, для обеих сторон являются наихудшими личностями: «Они бьют и по гвоздю, и по наковальне».
То же самое можно сказать почти обо всех событиях нашей новейшей истории, включая вооруженный захват полка ППС или хотя бы последний инцидент на сессии столичного Совета старейшин.
Существует два вида интерпретации событий – популистский и официальный, оба они далеки от реальности, их оба нужно разделить пополам, а затем сложить две половины вместе.
Крайний нигилизм, полнейшее отсутствие гражданского сознания – это вина не народа, это вина политической и интеллектуальной элиты, которая руководствуется не принципами (например, отрицанием любого насилия), а целесообразностью, в одном случае, чтобы заполучить симпатии народа, в другом случае, чтобы замкнуться в официальной безучастной, оторванной от жизни «крепости».
