Я написал несколько статей, посвященных 30-летию Карабахского движения, и так как сегодня именно сам «день», я хочу подвести итог этой теме. Начну издалека, с Великой французской революции. Революционеры поощряли грабежи и мародерство, отравили на гильотину королю и всех виновных и невиновных аристократов, попавших им в руки, а затем королеву, которая также, вероятно, «пила кровь бедного народа», а затем начали рубить головы друг другу. В этом кровопролитном процессе, который длился несколько лет, пришел черед и Жоржа Дантона, который тоже вовсе не был ангелом, но временами пытался проявлять рассудительность.
И вот, когда и его приговорили к казни, в своей последней речи в Конвенте 19 марта 1719 года, помимо опровержения абсурдных обвинений, он сказал, что важно то, что старые времена больше никогда не вернутся, что люди больше никогда не согласятся с условиями, когда различие в правах определялось классовой принадлежностью.
Я хочу сказать, что есть человеческие, совершенно неангельские проявления революций и их участников, и есть историческое значение этих событий. На мой взгляд, значение Карабахского движения, которое началось 30 лет назад, можно описать тремя словами: преодоление национальных комплексов. Речь идет, как вы понимаете, о преодолении комплекса побежденного, сломленного, истерзанного, «многострадального» народа. Это поколение, которое стало ядром Движения, состояло не только из потомков переживших Геноцид 1915 года, но и победителей 1945 года, людей, которые получили нормальное образование и десятилетиями жили относительно благополучной жизнью.
Основная идеология Движения была сформулирована в статье Рафаэла Ишханяна «Исключение третьей силы», и смысл был совершенно ясен: верить в свои силы, избегать ловушек традиционной «ориентированности». То, что мы сумели создать и добиться за эти 30 лет, произошло благодаря следованию этой линии. Неудачи и провалы были обусловлены, я думаю, отклонением от этой линии.
Обычно люди не хотят давать объективную оценку Движению и говорят: «А почему бы вам не рассказать о том, что произошло после 1990 года?» Но это совершенно другая тема – после Великой французской революции произошло много чего другого.
