«Почему не приглашаются для дачи показаний бывший и действующий президенты Роберт Кочарян и Серж Саргсян, расследовались ли приказы, изданные действовавшим тогда президентом, телефонные разговоры, если нет, не означает ли это, что вы считаете, что указанные лица не имеют никакого отношения к делу?», – этот вопрос был адресован заместителю начальника Следственного управления по особо важным делам Генпрокуратуры РА Карен Бишарян во время вчерашних парламентских слушаний, посвященных событиям 1-2 марта. Бишарян ответил, что они не допрашивались, и допрос не может становиться самоцелью, во время следствия такой необходимости не возникало.
Депутат фракции «Царукян» Арарат Зурабян спросил: «Когда мы в первый раз оказались в изоляторе СНБ, нам задавали вопросы, и мы отвечали, что это политическое преследование, и отказываемся отвечать. Однако прозвучал один вопрос, на который мы посчитали нужным ответить, но следователь понял, что не следовало его задавать и снял его. Уголовное дело возбуждается, когда совершается и заканчивается какое-то действие. До этого действия… я, являясь одним из действующих лиц оппозиции, был в США и выступал по телевидению. Например, прозвучал вопрос, предположим, если вдруг действующая власть проиграет в выборах, как вы думаете, готова ли она будет уступить, или будет задействована армия, применена сила? Я там заявил, что уверен, что в Армении такое невозможно и войска не выйдут. Почему соответствующий орган собирал информацию в связи с моим выступлением и допрашивал меня по этому поводу еще до первого марта? Было политическое преследование или нет, как вы это оцениваете?».
Карен Бишарян ответил, что никакой оценки не даст относительно того вопроса, обстоятельства которого представляет Зурабян, не в курсе, имело ли это место, или нет.
С вопросом к Бишаряну обратился и гражданский активист Вардгес Гаспари: «Роберт Кочарян рассказывал обо всем, говоря в первом лице, как он видел, а не по рассказанному ему, не по просмотренному видеоматериалу, а по виденному им самим. Достаточное ли это основание для его допроса?». Бишарян ответил: «Нет, в данный момент нет».
Позднее в своем выступлении Гаспари, обратившись к властям, сказал: «Вы расстреляли моих родных. Я, находясь здесь, прямо заявляю, что проявляю крайне большую сдержанность, чтобы не плюнуть вам прямо в лицо».
