Политолог Гагик Амбарян считает размещение в Гюмри российской военной полиции открытым пренебрежением в отношении к нашим правоохранительным органам, которым российская сторона, впрочем, никогда и не позволяла вмешиваться в раскрытии преступлений, совершенных с участием российских военнослужащих, однако сейчас решила вообще делать все скрытно.
По мнению Гагика Амбаряна, тем самым российская сторона устанавливает открытый контроль по всему Гюмри.
Гагик Амбарян
В беседе с Aravot.am он сказал: «Хочу начать с того, что общество в самом конце узнает о том, что при 102-й военной базе будет открыто такое подразделение, то есть, военная полиция. Притом, что российская сторона заявляет, что производит набор кадров с 15 марта, то есть, это для них не было новостью, они подготовились давно, и, в конце концов, это было не 5-минутное решение, мол, сели и порешили начать. То есть, этому предшествовал довольно длительный этап переговоров, и только в конце, когда начали набор, оповестили и общественность.
Для чего они открывают такое подразделение? В последнее время, начиная с 2016 года, на российской военной базе хромает дисциплина, хотя она там не особо блистала и до этого. Мы, как гюмрийцы, очень хорошо помним стрельбу на рынке, в результате которой погиб 1 человек, 7 были ранены, транспортные наезды и нескончаемые происшествия с участием автомашин с российскими военными, которые очень оперативно прикрывались, и мы не знаем, был ли кто-либо наказан за все это. Кульминацией стал побег Пермякова в январе 2016 года и убийство семьи Аветисянов, состоящей из 7 человек. После этого произошло еще несколько громких случаев: убийство в комплексе «Майр Айастан», убийство и самоубийство на военном полигоне на Арагаце во время их военных учений и множество подобных случаев.
Вы заметили, что армянские правоохранители не в курсе обо все том, что происходит? Пермяков сбегает, и ставят в известность только через 6-7 часов, на Арагаце погибает солдат, а другой совершает самоубийство. Мы об этом не знаем, наши правоохранители уклоняются от ответов, говорят: мы не знаем и точка. И теперь это – открытое пренебрежение в отношении правоохранительной системы Армении. То есть, они не только не доверяют нашим правоохранителям, но и игнорируют их, не ставят даже в известность, что на территории Республики Армения происходят такие события.
Теперь решили вообще скрывать все это, и дело дошло до того, что на территории Армении и в городе Гюмри создают военную полицию, и этим полицейским предоставляют довольно широкие полномочия. Что значит контролировать дорогу, что значит контролировать объекты, кто разрешил им? Кто разрешил российским военным и военной полиции разгуливать по городу и направо и налево проверять объекты людей? А те же армянские правоохранители гарантируют, что завтра, послезавтра представители российской военной полиции не создадут каких-либо проблем?».
По словам мэра города, то, что происходит на территории военной базы, нас не касается, потому что наша страна предоставила Российской Федерации территорию безвозмездно в бессрочное пользование, однако действия, совершенные российскими военными за пределами этой территории касаются нас непосредственно.
«Я, как гражданин Республики Армения, совершенно не хочу видеть вооруженного российского военного-полицейского, который осуществляет патрульно-постовую службу в моем городе. Скажем, к примеру, я еду из Гюмри в Мармашен, почему я должен видеть российского военного полицейского? Совершенные их военными преступления или проблемы, связанные с ненадлежащей службой, они могут выяснять у себя. Возникает вопрос: в чем причина, что они, не доверяя нашим правоохранителям, сейчас пытаются конкретно все это регулировать с помощью российских военных полицейских? Кто разрешил им, в конце концов, всему есть предел. Конечно, я не говорю, что 102-я военная база не должна находиться в нашем городе, я понимаю, что мы, находясь в этом регионе, не можем сами единолично обеспечить нашу безопасность. Это означает, что российская сторона открыто устанавливает контроль над всем городом. Это недопустимо, и власти Армении должны хотя бы объяснить обществу, какие функции будет выполнять это подразделение при военной базе в Гюмри? Не имеет значения, будет ли оно укомплектовано гражданами РА, или служащими российской военной базы, нас это совершенно не интересует.
А кто гарантирует, что они завтра, послезавтра не создадут проблем на тех же объектах. Если российские военные сбегают, пусть они на своей территории думают, почему российский солдат покидает территорию военной базы. Пусть внутри выяснят эти вопросы, а внешние вопросы пусть оставят на наших правоохранителей. Если вечером российские военнослужащие отправляются в ресторан или развлекательный объект, то есть, что получается, эти российские военные полицейские должны заходить на эти объекты, брать за шиворот этих российских военнослужащих и выводить их? Кто разрешил им такое? То есть, по всему городу будут отлавливать нарушивших закон военнослужащих 102-й военной базы? Я так понимаю, что проникновение на объект означает именно это. В конце концов, проблему можно задушить в самом гнезде. Или, что означает то, что все улицы вокруг российской военной базы должна контролировать военная полиция? Что это такое?», – говорит политолог.
Он считает, что размещение российской военной полиции на территории Гюмри еще раз доказывает, что Россия рассматривает Гюмри как свой форпост на Южном Кавказе. «И вовсе не надо удивляться, у них в Гюмри есть свой госпиталь, детский сад, школа, микрорайон, завтра-послезавтра могут и дорожную полицию создать, взять другие территории, обвести забором, мы разрешили, а они с большим удовольствием делают, слишком свободно и вольготно чувствуют себя. Проблема в этом».
