24 июня в Турции состоялись выборы, одновременно президентские и парламентские. Они стали первыми после конституционной реформы, которая наделила главу государства чрезвычайно широкими полномочиями.
Еще до завершения суток стало окончательно ясно, что победу одержит действующий президент Реджеп Тайип Эрдоган, а пару часов спустя пришли и официальные результаты. Эрдоган победил в первом туре выборов, имея чуть больше 52% голосов, тогда как его главный конкурент Мухаррем Индже занял второе место, набрав более 30%.
Второй тур выборов, на который надеялись оппозиция и часть турецкого общества, не состоится.
Парламентские выборы подтвердили успех Эрдогана: его партия AKP, хотя и не набрала большинства, но вместе со своими многолетними партнерами-националистами имеет достаточно голосов, чтобы сформировать стабильное большинство.
52% победы
Победа Эрдогана не была чем-то слишком неожиданным. В конце концов, сами досрочные выборы он созвал именно для того, чтобы переизбраться, пока его рейтинг все еще колеблется на уровне чуть выше 50%.
А еще – для того, чтобы как можно быстрее получить новые чрезвычайные полномочия, предусмотренные поправками к Конституции, одобренными в прошлом году.
Экономические проблемы, которые начали бить по стабильности Турции, еще в начале года волновали руководство правящей партии. Там понимали, что стремительная девальвация турецкой лиры, уменьшение темпов экономического роста и общее падение уровня жизни из-за чрезмерных расходов страны на свои внешнеполитические маневры и энергетические проекты – все это может стать плодородной почвой для потенциально протестных настроений.
Поэтому плановые выборы 2019 года становились слишком опасными.
Для президента крайне необходимо было победить именно в первом туре.
Иначе невозможно было исключить вероятность того, что во втором он проиграет.
Дело в том, что Эрдоган не является сторонником открытых публичных дебатов. И перспектива встречи со своими оппонентами лицом к лицу только сделает его позиции более уязвимыми в глазах населения. Зато его конкурент получил бы бесплатную и открытую трибуну на государственных телеканалах, которые смотрят как раз те, кто голосует за Эрдогана.
Но интуиция не подвела президента Турции. Он победил в первом туре, набрав лишь на 2% больше обязательного минимума. Это означает, что решение о досрочных выборах было правильным. К осени рейтинг турецкого лидера имел все шансы упасть еще больше – вместе с падением лиры и ухудшением экономической ситуации и отношений с Евросоюзом.
И об оппозиции.
Результат главного оппозиционного кандидата Мухаррема Индже и его партии оказался законсервированным только в пределах западных прибрежных провинций, особенно – среди прозападного городского населения, живущего за счет туристов из Европы и менее консервативного и религиозного, чем бедные сельские регионы в центре и на севере.
И хотя оппозиционные Эрдогану силы не сумели кардинально улучшить свои результаты на выборах (а в большинстве провинций потеряли позиции), партия президента также не улучшила рейтинги. Количество голосов, которые получили AKP и Эрдоган лично, снизилась практически во всех регионах страны, включая Стамбул и Анкару.
Султан по имени Эрдоган
Победа Эрдогана стала эпохальным событием для Турции. И не потому, что он победил в четвертый раз и останется президентом до 2023 года, что является самым длительным сроком правления со времен Мустафы Кемаля Ататюрка.
А потому, что Турция впервые за почти 100 лет выбрала «султана», в руках которого будет сосредоточена практически вся полнота власти.
Эрдоган построил в Турции вертикаль, подобную той, что была у Мустафы Кемаля, которого Эрдоган так сильно уважает и так тихо ненавидит – из-за того, что в системе Ататюрка не нашлось места исламистам.
Президент Турции шел к этому очень долго, еще с 1997 года. Именно тогда произошло событие, врезавшееся в его память на всю жизнь – военный переворот, в результате которого было свергнуто исламистское правительство Неджметтина Эрбакана – духовного и политического наставника самого Эрдогана.
Эрдоган тогда был членом исламистской партии власти и занимал должность мэра Стамбула. Но его как члена команды тоже отстранили от должности и отправили за решетку. Военные вмешались, поскольку исламисты, по их мнению, действовали вопреки заветам Кемаля Ататюрка, который был сторонником светской формы правления и уменьшения роли религии в управлении государством.
Для Эрдогана это был тяжелый удар, и он окончательно осознал, что система кемалистов – не для него, что ее необходимо заменить другой, в центре которой, рядом с Ататюрком, будет другой «отец нации», но с исламистским уклоном.
Так начался путь Эрдогана к разрушению опор тогдашней турецкой системы.
Если Мустафа Кемаль заявлял, что Турция не должна пересматривать свои границы после того, чего уже достигла, то Эрдоган решил сделать наоборот – возродить давно забытый имперский фантом, поставив целью восстановление контроля над бывшими колониями.
А после нынешних выборов и вступления в силу новых поправок в Конституцию не останется никаких ограничений и препятствий для реализации политики президента.