В политическом поле Новой Армении есть уверенность, что «в процессе могут быть невинные жертвы» и что «оружие является необходимостью»
Идеологи группы «Сасна црер» находятся на свободе. Недавно официально была основана всеармянская партия «Сасна црер». Она уже заявила о намерении принять участие в запланированных на декабрь досрочных парламентских выборах.
В то время, как решается формат участия партии, среди группы «Сасна црер» происходит раскол, некоторые ее члены обвиняю других в неискренности и дезертирстве. 19 октября в беседе с Factor.am Павел Манукян напоминает о том, что является «изгнанным» членом Дашнакцутюн, а остальные семь членов «Сасна црер» — исключенные из рядов той же партии, критикуют АРФ Дашнакцутюн за то, что они довели страну до такой ситуации.
Манукяну журналист задает вопрос – помимо группы «Сасна црер», есть уже одноименная партия, которая готовится к парламентским выборам, однако Вы так и не стали ее членом, не предложили или желания не было? Манукян отвечает: «Откровенно говоря прямого предложения не было, зная мой характер, что я не соглашусь. Я уже сказал, что, если основа не чистая, не может быть все справедливо. Там были люди, которые в эти дни дезертировали из рядов партии, а сейчас считают себя ее основателями. Это не так, я не шел на этот шаг для того, чтобы некоторые чувствовали себя удовлетворенными, речь идет о Гарегине Чугасзяне. Кто он такой, чтобы выступать от имени «Сасна црер»?
Достойна внимания следующая часть интервью, где речь заходит о распространении амнистии на членов «Сасна црер». «Что я или остальные парни сделали, чтобы по отношению к ним применялась амнистия? Мы всего лишь осуществили извержение накопленного в народе за последние десятилетия. Мы заранее неоднократно предупреждали, что не позволим осуществлению государственного террора. Мы восстали во имя прав народа, если будет необхосимость, сделаем это еще раз. Все эти государственные награды, которые возвращали обратно, свидетельствовали о том, что перед лицом внешнего и внутреннего врага не было поддержки, эмиграция, произвол, грабеж… Я считаю, что это было необходимостью и с гордостью говорю о том, что мы все правильно сделали: если с моим народом так же попытаются поступить еще раз, то я снова восстану». Журналист уточняет – означает ли это, что все еще не перевернута страница решения вопросов через оружие? «Я никогда не переворачивал ее, оружие является необходимстью, но оно должно быть в руках у порядночных людей. Какая для меня разница, если мой народ грабят и убивают? У врага нет национальности, преступник национальности не имеет, а как же еще нам отвечать им?»,- говорит Павел Манукян.
Его также спрашивают, какие у него отношения с Гарегином Чугасзяном, Варужаном Аветисяном, Жирайром Сефиляном и встречался ли он с ними. «По правде говоря, не встречался и не имею желания встречаться. Уже неприятно. Варужану я сказал в камере: я его очень любил, когда-то любимый мной Варужан превратился в мерзкого… »,- говорит Павел Манукян.
Фактически, сегодня на свободе находятся люди, которые не только не перевернули страницу решения вопросов через оружие, более того, они хоть и с оговоркой, но считают необходимым, чтобы в руках у честных людей было оружие. Остается понять, кому решать степень «честности» людей и кому из «честных» полагается оружие. Или же, какой будет ситуация в Армении, если члены одной «честной» группы будут несогласны с такой же «честной» другой группой людей и решат свести счеты? То есть, в Армении вооруженные группы начнут выдвигать политические требования и на пути их выполнения, возможно, решат в «честных» целях применить оружие? И все это в Новой Армении?
Оставим в стороне тот факт, что один член группы «Сасна црер» обвиняет других в сокрытии справедливости в деле убийства полицейского Гагика Мкртчяна, или же, отмечая кражи из банкомата говорит и неприемлемости этого. Это тоже их проблема, насколько искренними они были перед обществом. Есть более важное явление, это конкретная, но глобальная проблема. Мы оказались в ситуации, когда в Новой Армении можно спокойно услышать признания от разных людей об их любви к оружию и необходимости решать вопросы через оружие. Вопрос не в том, что кто-то может оспаривать патриотизм представителей тех или иных групп или же их любовь к Арцаху. Создалась атмосфера, в которой люди продолжают говорить о необходимости применения оружия, представлять это как вариант решения, поднимая политические вопросы и выступая в качестве оппозиции. Означает ли это, что подобное может стать частью нашей политической культуры?
А что отвечает член политического совета партии «Сасна црер» Гарегин Чугасзян на обвинения и оценки Павла Манукяна? 19 октября в интервью «Азатутюн», отвечая на замечание журналиста – когда говорят «Сасна црер», то подразумевают оружие, заявляет следующее: «В цивилизованном мире есть борьба, которая бывает в том числе и через оружие во время восстаний, есть право на восстание. И нигде не написано, что право на восстание обязательно должно происходить без применения оружия, что не будет жертв. Во всемирной истории, не мы ее писали, очень многие страны проходили через это, к счастью, у нас пролилось очень мало крови, к счастью, я говорю. Но право на восстание является составляющей частью естественных прав». Журналист уточняет: «В социальных сетях обсуждают, что если новая партия пройдет в парламент и не сможет обесечить принятие закона, например, они что за оружие будут браться? К примеру, сейчас, назначение Унана Погосяна подвергается критике, Вы считаете необходимым войти в здание региональной адмнистрации Сюника с оружием в руках»? Чугасзян отвечает: «…Мы всегда говорили, что в Армении даже восстание должно быть путем мирного неповиновения, как это было недавно. Нашим требованием всегда было мирное неповиновение. Просто, когда стало очевидно предательство и вероятность национальной катастрофы, связанной с «планом Лаврова», здесь нужны были решительные люди. И необходимо понимать, как мы пытались защищаться от того, чтобы не было жертв. Представьте себе, если бы этот план был осуществлен, эти земли были бы сданы, у нас даже возможности бы не было, чтобы в случае нового нападения обойтись без жертв. Мы защитили страну от тысяч жертв, поэтому, говорить о том, что было применено оружие, да, действительно, оно было применено, применяя оружие всегда надо рассматривать, в каком контексте происходили события. Здесь речь не об оружии, и потом, оружия не надо бояться вообще. Полагаю, наш народ, те, кто грабили его, постоянно говорили об оружии, что оно не нужно. Я помню в 15-м году американский консул в Харберде писал письма послу о том, что турки собирают оружие армян, у армян нет оружия, и армяне покупают оружие у курдов, деньги дают, а потом передают это оружие туркам, а потом они изгоняют тех же армян. То есть в нашей психологии имеет место боязнь оружия, поскольку мы на протяжении веков были в колониальном положении. Мы только-только становимся независимыми и понимаем, что оружие, что уважающие себя народы – как американцы, швейцарцы, например, владеют оружием и держат дома оружие. Мы тоже должны привыкнуть к этому, такое оружие нужно, особенно народ, проживающий в таком регионе, как наш, должен массово владеть оружием, держать дома это оружие».
(вышеизложенное в интервью – с 10-й минуты)
Журналист «Азатутюн» делает замечание: но ведь из этого оружия убивают людей, наших соотечественников, наших братьев. «В каких условиях? Если мы говорим, к примеру, о Германии, когда на Гитлера было совершено покушение, и во время покушения погибли невинные люди, и невиновными были признаны люди, оставшиеся в живых после войны. Они по законам нацистской Германии они были убийцами. Но ведь они же не стреляли по этим людям, они же хотели зло устранить. Значит, здесь есть нюанс, который наш народ должен понимать, что когда ты выходишь против зла, это твое естественное право. Когда ты переходишь границы, ты идешь убивать полицейского, если ты идешь проливать кровь, то ты преступник. Однако если твое цель – избавиться от зла, и есть люди, защищающие это зло, то в процессе могут быть и невинные жертвы», — говорит Чугасзян.
Для начала интересно было бы узнать, когда Чугасзян говорит, что «в процессе могут быть невинные жертвы», среди них представляет ли себя, или эти жертвы обязательно должны быть невинными и его это ни в коем случае не может коснуться. И потом, получается, что право на ношение законного оружия в цивилизованных странах, чтобы защищать свой дом и свою безопасность отождествляется с правом выдвигать политические требования, а в случае их невыполнения с применением оружия.
А как будут проявлять себя представители правоохранительных органов этих цивилизованных стран, если их граждане будут выходить из своих домов и с оружием в руках ходить по улицам, угрожать, не говоря уже о захвате государственных учреждений, заложников, применении оружия. Или же, как именно поступят правоохранители цивилизованных стран, если люди, пропагандирующие толерантность к оружию с серьезным выражением лица будут давать интервью, выступать с политическими речами, выдвигать требования и однажды, к примеру, решат, что власти Армении тайные переговоры по Карабаху ведут не в том русле, в котором они это представляют? Кажется, ответы на эти вопросы более чем понятны тем, кто хоть немного знаком с крайне строгой (иногда – даже слишком) деятельностью защищающих законность правоохранительных органов цивилизованных стран. В случае с вооруженными людьми и при необходимости защищать закон правоохранительные органы цивилизованных стран «называют вещи своими именами», а таких людей — «террористами».
Политическому полю, парламентской предвыборной гонке Новой Армении не хватало лишь пропаганды любви к оружию: и она сегодня уже есть.
Эмма ГАБРИЕЛЯН
Газета «Аравот»
24.10.2018г
