И.о. министра иностранных дел РА Зограб Мнацаканян говорит: «Достигнутые в Вене и Санкт-Петербурге договоренности никогда не выходили из повестки дня»
Первая часть интервью – ЗДЕСЬ
Вторая часть интервью – ЗДЕСЬ
– Господин Мнацаканян, 1 ноября кандидат в премьер-министры РА Никол Пашинян в ходе выступления в НС затронул темы «полуоткрытости» армяно-иранской и армяно-грузинской границ, и его слова были восприняты неоднозначно. Могут ли когда-либо со стороны Армении быть закрыты границы с Ираном и Грузией?
– Возможно, здесь есть необходимость в дополнительном разъяснении, внесении ясности. Если мы вырвем эту мысль из контекста, это совсем другое. Но если рассмотреть ее в контексте, то речь идет о следующем: турбулентность очень высока в нашем широком смысле этого слова регионе – Южный Кавказ, страны вокруг Южного Кавказа и регионы вокруг этих стран – от Ближнего Востока до северного, западного и южного направлений. Развиваются события, которые могут нарушить картину, в которой мы живем. Мы не можем не считаться с этим. Восприятие рисков в стратегическом смысле сегодня намного выше, речь идет об оценках рисков, а не о конкретной ситуации, касающейся закрытия границы. Нет, граница не будет закрыта, она никогда не закрывалась и закрываться не будет. Но если взять самый элементарный вопрос, когда на Ларсе пробки, это оказывает влияние. Задача в нормальной работе границы, нормальная деятельность транзитных маршрутов срывается, и регулярно возникают ситуации, когда необходимо инвестировать ресурсы, в том числе дипломатию, чтобы нормальная работа восстановилась. То есть, речь идет вовсе не о закрытии границ, а о вызовах и восприятии рисков касательно того, что мы живем в регионе – в широком смысле этого слова, где есть турбулентность, уязвимость, которая заставляет нас быть крайне активными и разумными в наших действиях и оценках.
– Господин Мнацаканян, поговорим о процессе Карабахского урегулирования. После смены власти в Армении, принимая во внимание некоторые официальные заявления, можно сказать, что от Армении ожидают определенных шагов на фоне имевших место внутриполитических изменений. В частности, я могу напомнить, например, что в поздравительном послании президента США Дональда Трампа, адресованном президенту Азербайджана Ильхаму Алиеву в мае по случаю 100-летия Первой республики говорилось о том, что в ближайшие месяцы откроются возможности для урегулирования Нагорно-Карабахского конфликта. Получаете ли Вы подобные импульсы в ходе встреч со своими коллегами?
– Это заявления, которые необходимо воспринимать как функцию, которая способствует созданию среды, в которой может быть достигнут прогресс. Если мы воспримем это как импульс о том, что Армения должна пойти на односторонние уступки и проиграет в карабахском урегулировании, то вести подобные беседы даже неинтересно. Если речь идет о том, что это правительство четко выразило свою готовность работать исключительно в направлении мирного урегулирования, то, да, у этого правительства есть сильный мандат, и он лишь добавляет решимости действовать самоуверенно по всем вопросам, включая процесс мирного урегулирования карабахского конфликта, который является приоритетом, поскольку он напрямую связан с нашей безопасностью. Очень важно было пройти этот период, который касался вовлечения нашего правительства, восстановления мирного процесса. До конца года мы планируем провести еще одну встречу на уровне министров иностранных дел, и мы объявим, когда все будет согласовано, но уже есть четкие импульсы об организации встречи. Очень важно было то, что в Душанбе встретились премьер-министр Армении и президент Азербайджана, результат был очень важен, когда появилась возможность достичь практических договоренностей, касающихся снижения рисков. Это было положительным. Вспомним, каким было развитие событий в направлении Нахиджевана. Сейчас принципиально имеет место снижение эскалации, и мы настаиваем на том, чтобы уделяли внимание риторике, процесс будет непрерывным. Мы хотим решительно сказать, что не будет предпринято никаких действий, которые могли бы нанести ущерб безопасности народа НК и интересам Армении.
– Поговорим о результатах встречи в Душанбе. После саммита ОДКБ Никол Пашинян заявил, что в ходе беседы с президентом Азербайджана была достигнута договоренность о предотвращении нарушений режима прекращения огня, а также о приверженности диалогу и переговорам. Еще одна важная договоренность сторон касалась установления оперативной связи. Почему официальный Ереван придает такую важность устным душанбинским договоренностям, если есть соглашение о перемирии от 1994 года, при том, с наличием подписи представителя НКР?
– Это очень хороший вопрос. Соглашение о перемирии было и остается основой прекращения огня, мы опираемся на этот документ: повторюсь, это было и есть основной сохранения перемирия, в этом смысле никаких дискуссий нет. Начиная с 1994 года у нас есть история, то есть, если Ваш вопрос касается того, зачем нужно это, если есть документ от 1994 года, то Вы верно говорите, документ есть. Однако есть еще и действительность: начиная с 2014 года имеет место крайне очевидный рост напряженности, а в апреле 2016 года – четырехдневная азербайджанская агрессия против Нагорного Карабаха. В течение 2018 года имели место события, которые могли привести к новой эскалации, ситуация в направлении Нахиджевана была чрезвычайно тревожной. Мы не могли допустить какого-либо развития, которое могло бы способствовать новой эскалации, и работа в этом направлении является постоянным вызовом, поэтому мы подчеркиваем функцию снижения рисков в качестве важного компонента.
– Чем Вы объясните тот факт, что начиная с 2014 года Азербайджан стал более агрессивным?
– Одно нужно ясно понять – военного решения нет. Военное решение означало бы разрушения для всего региона, потеря жизней. В то же время не будет ситуации, в которой Армения и Нагорный Карабах будут вести переговоры с позиции слабости. То есть, Душанбе было шагом, направленным на снижение рисков и усиление среды, способствующей миру, созданию более благоприятной среды, это был шаг в направлении формирования доверия.
– После апрельской войны по итогам встреч в Вене и Санкт-Петербурге от сторон требовалось внедрение механизмов расследования на линии соприкосновения. Сейчас в ходе армяно-азербайджанских встреч продолжает ли быть это требование таким же актуальным? В некоторых совместных заявлениях сопредседателей Минской Группы ОБСЕ данное требование не отражалось, и это стало поводом для утверждений, что для армянской стороны это шаг назад, поскольку игнорирование этих требований является целью официального Баку.
– Достигнутые в Вене и Санкт-Петербурге соглашения не могут быть вне повестки дня, потому что они являются функциями по снижению риска, и мы будем настаивать на их сохранении и осуществлении. Эти соглашения никогда не выходили из повестки дня, независимо от того, упоминались они в каком-либо заявлении или нет, для Армении они всегда были в повестке дня. Душанбинские договоренности, как Вы подчеркиваете, «устные», это устная договоренность, но на сегодняшний день они действуют. Это свидетельствует о серьезности намерений.
– Вы активно участвовали в процессе установления отношений Армения-ЕС, несколько лет назад Вы проводили переговоры по Соглашению об ассоциации Армения-ЕС. Какие возможности открывает для нас Соглашение о всеобъемлющем и расширенном партнерстве Армения-Евросоюз, имеет ли новое правительство Армении видение того, какими будут приоритеты, иногда в адрес властей звучит критика по поводу того, что в данном направлении они особо не спешат.
– Мне известно о комментариях по поводу того, что ничего не делается и что медленно продвигаемся вперед. Возможно, политические цели диктуют, чтобы процессы представлялись в сравнении. Но оставим это в стороне. Здесь существеннее другое: соглашение ЕС-Армения было подписано в ноябре 2017 года, этот этап завершился. Соглашение важно в том плане, что является настолько всеобъемлющим и расширенным, оно покрывает так много сфер, что не является делом одной единственной структуры, это совместная работа. У нас был период, когда в Армении свершилась революция, новое правительство начало свою деятельность. С 1 июня соглашение ЕС-Армения вступило в силу с переходными положениями, до того, как страны ЕС ратифицируют документ. Кстати, это очень существенный момент, поскольку он означает, что мы промежуточно уже начали осуществлять соглашение, независимо от того, какая страна и когда именно ратифицирует документ. То есть, в основе наших отношений с ЕС уже лежит Соглашение о всеобъемлющем и расширенном партнерстве Армения-Евросоюз.
Мы смогли быстро консолидировать наши возможности. В июле состоялся Совет партнерства Армения-ЕС. Под председательством вице-премьера Мгера Григоряна была создана Межведомственная комиссия, координирующая мероприятия, обеспечивающие реализацию Соглашения о всеобъемлющем и расширенном партнерстве Армения-ЕС и документа «Приоритеты партнерства». Мы разработали нашу дорожную карту, и в конце этого месяца у нас состоится заседание Комитета партнерства. Это формальные платформы и функции партнерства, т.е. процесс продолжается в нормальном русле, и я очень горд и рад этому. Новое правительство не теряло времени, и это, кстати, продемонстрировало институциональный потенциал нашего государства, что новое правительство пришло после революции и взяло на себя ответственность в этом направлении. Все это в формальном плане. Но более важны результаты, что нам даст это соглашение. Нет такого дня, когда мы могли бы сказать, что именно в этот день мы увидим результаты. Нет такого дня, нет такого момента, есть процесс, ежедневный процесс.
Этот договор содержит огромное количество нормативных сопоставлений, что позволяет нам улучшить качество наших возможностей. Этот договор основан на одном: сделать так, чтобы сотрудничество с ЕС служило нашей национальной программе развития, обеспечивало качественное развитие для нашей страны, обеспечивало все инструменты для улучшения нашей жизни. Это в наших руках, и это не произойдет в один день. Хочу сделать сравнение: когда Армения становилась членом СЕ, не было конкретного дня, когда мы должны были стать более демократичными. Вспомните, как много болезненных этапов мы проходили, какой долгий путь мы прошли, этот путь никогда не заканчивается. Нет конкретного дня, когда демократия укрепилась и все. Нет, она укрепляется каждый день. То же самое касается повестки дня развития Армения-ЕС. Надеюсь, мы не заставим долго ждать, ни ЕС, ни другая организация не решит за нас наших вопросов, только Армения, только народ Армении. Мы используем эти инструменты, чтобы сделать еще более сильным, более качественным все то, что делаем для нас. Именно в этом заключается суть нашего сотрудничества с ЕС, суть Соглашения о всеобъемлющем и расширенном партнерстве Армения-Евросоюз.
Эмма ГАБРИЕЛЯН
Газета «Аравот»,
22.11.2018г
