У меня нет каких-либо симпатий к Роберту Кочаряну, Манвелу Григоряну и другим: я писал об этом много раз, когда они были «на коне». Но сейчас, когда против них ведется уголовное преследование, я считаю важным правильные гуманные и правовые подходы. Звучащие порой сравнения с Талаатом или Гитлером неуместны не столько из-за масштаба преступлений и ввиду различий исторического контекста.
По логике 1920-х годов Талаат, как военный преступник, должен был быть расстрелян, но, поскольку тогдашнее правительство Турции было не менее преступным, это сделал Согомон Тейлерян, честь и слава ему. Согласно логике 1940-х годов, нацистские военные преступники должны были предстать перед судом, а некоторые из них отправлены на виселицу, что произошло во время Нюрнбергского судебного процесса. По логике 1990-х годов, генералы и должностные лица из разных противоборствующих сторон бывшей Югославии во время войны на Балканах, которые совершили военные преступления, предстали перед Гаагским судом и были лишены свободы на соответствующие сроки.
По логике члена Совета Европы в 2018 году, наши сограждане – нувориши, жулики и считавшие себя неподсудными также должны предстать перед судом и получить свои тюремные сроки. При этом, согласно той же логике, мерой пресечения до судебного разбирательства может быть и арест, или, скажем, домашний арест. Убежденность в том, что «человек обязательно должен сидеть до суда» исходит из советских стереотипов.
Да, современное армянское законодательство основано на европейских гуманистических ценностях. Вполне возможно, что многим не нравится такое законодательство. Но в этом случае люди должны выходить на улицы не для того, чтобы требовать изменения меры пресечения для того или иного лица (причем, это требование предъявляется начальнику полиции или министру юстиции, что говорит о низком уровне правового сознания), а с требованием радикально изменить не только правовую систему нашей страны, но и вообще ценностную ориентацию. Например, можно поставить целью, чтобы в Армении действовали законы шариата и прекратить гордиться на пустом месте тем, что мы первая христианская страна.
Но так как в данный момент курс нашего государства не изменился, я хотел бы повторить 2000-летнюю истину – любой человек, даже самый ужасный преступник, заслуживает человеческого отношения. В 21-ом веке это, в частности, означает, что человек, если его преступление доказано, наказывается изоляцией от общества, а не плохими тюремными условиями, лишением его возможности лечения и права на защиту.
Осознание этого нужно не им, мягко говоря, не столь приятным персонажам прежних властей, а нам, общественности, чтобы двигаться вперед.
