Время для целостной оценки

Я удивляюсь, когда некоторые деятели или комментаторы призывают не политизировать трагедию «1 марта». В этом призыве нет, на мой взгляд, логики, потому что эта трагедия была прямым следствием политического события, точнее, сфальсифицированных выборов. Другой вопрос заключается в том, что политические силы должны быть до конца искренними и признать, что механизм фальсификаций выборов был создан в 1995 году, и с этого момента процесс сопровождался насилием. В 1996 году большинство граждан не желали переизбрания Тер-Петросяна, затем, чтобы дважды был избран Кочарян, а после этого, чтобы  дважды был избран Серж Саргсян. Но упомянутые персоны «силком» приходили к власти и именно это «силком» приводило к силовому столкновению той или иной степени между недовольными итогами выборов массами и «силовиками», защищающими власть. Просто Кочарян, со свойственной ему жестокостью и мстительностью, перешел все границы. Его рука, так сказать, не дрогнула, когда речь шла о человеческих жизнях. Именно это должно быть вменено в вину второму президенту (я не знаю юридическую формулировку), а не «свержение конституционного строя», обвинение, которое меня, признаюсь, не убеждает.

Если все политические силы будут искренни, они действительно попытаются объективно и беспристрастно изучить «1 марта» и все подобные события с 1995 года, в частности, применение грубой силы против мирных демонстрантов на проспекте Баграмяна в апреле 2004 года (тот же почерк Кочаряна), и в этом случае также будет выявлена ​​моральная и политическая ответственность оппозиции. Не то, до революции в эфире «H1» показывали материалы, где вся вина взваливалась на оппозицию, а теперь показывают «Потерянную весну» с прямо противоположным подходом. Официальная позиция и, соответственно, позиция «H1» меняются, а односторонность сохраняется. Конечно, во всех таких случаях нет симметрии, ответственность власти на порядок выше, но в любом случае, нет ангелов и чудовищ. Кстати, в случае с делом «1 марта» я считаю необходимым не ждать решений ЕСПЧ, а выявить незаконные действия, совершенные следственными и судебными органами, лишивших свободы активистов оппозиции.

Почти каждый год 1 марта я задаю вопрос, насколько правомерным был указ Кочаряна от 2 марта 2008 года о введении чрезвычайного положения, особенно пункт, по которому деятельность свободных средств массовой информации была запрещена на 20 дней. Но этот вопрос, вероятно, не столь волнует политические круги.