«ЦИАКР-Южный Кавказ» (Украина) представляет интервью с директором Армянского центра национальных и стратегических исследований, политологом Манвелом Саргсяном.
Что сейчас происходит вокруг урегулирования? Ваши оценки переговорного процесса.
После смены власти старые подходы урегулирования конфликта ушли в небытие. Хотя, и до революции не было никакого урегулирования. Была суета вокруг проблемы. Ничего реального не происходило. Только годами гибли армянские солдаты. Азербайджанская сторона прибегала к тактике военной дипломатии, пытаясь оказать давление на Армению и на посредников Минской группы ОБСЕ, чтобы заполучить выгодное для себя решение. Но эта тактика начала работать против Азербайджана после заключения Венского соглашения о внедрении механизмов контроля режима перемирия и выявления виновника нарушения перемирия. Была запущена принципиально новая схема ответственности за нарушения, чего не было до этого. В результате, выстрелы начали играть против того, кто нарушает перемирие. А это крайне опасная ситуация для Азербайджана.
После смены власти в Армении Азербайджан потерял также удобного партнера – Сержа Саргсяна, при котором работал треугольник Армения-Москва-Азербайджан, и Азербайджан неоднократно при поддержке Кремля принуждал Армению принять те или иные решения. Это было очевидно во время апрельской войны. Сейчас эта формула развалилась.
Помимо этого, новые власти Армении выставили условия, в частности, что Нагорный Карабах должен вести переговоры самостоятельно. И выдвинули требование, чтобы Баку заявил о приемлемости урегулирования для Азербайджана, Армении и НКР. Формула убедительная, на такие условия Азербайджан пойти не может, а стрелять – опасно, тут же оживут Венские соглашения.
Венские соглашения – козырь армянской стороны?
Безусловно. Как только Азербайджан выстрелит, они всплывут. И в Баку это прекрасно понимают.
Чего ждать от переговорного процесса?
О каком переговорном процессе речь? Его де-факто не существует. Он начнется тогда, когда Степанакерт вернется за стол переговоров. Последнее заявление премьера Никола Пашиняна, сделанное в Иране – об отсутствии повестки на переговорах и необходимости обсуждать их формат – есть тому свидетельством. Вспомним также заявления главы СНБ Армении Артура Ванецяна, который заявил, что Армения не собирается отдавать «ни пяди земли». Пошла конкретика.
Насколько реально, что Азербайджан согласится, чтобы Арцах стал полноценным участником переговоров?
Ответ очевиден – Баку на это не согласится. До сих пор Азербайджан соглашался только тогда, когда вынужден был. То есть, когда создавалась ситуация, при которой у него не было иного варианта. Как это было в 1994-95 годах, когда заключали соглашение о перемирии.
Зачем Азербайджану соглашаться, логика Баку – очевидна и понятна. Азербайджан хочет любыми путями вернуть отколовшуюся территорию. Не получается. Все 25 лет Азербайджан борется, чтобы права на эту территорию формально осталась за ним. Но на деле эти права никто, кроме Турции и Пакистана, де-факто не признал. Не приемлемым является и право Азербайджана применить силу.
Последний момент – очень важен. Азербайджан получал признание при условии, что конфликт будет решен мирным путем. Это очень важный в международных отношениях принцип, который Азербайджан нарушил в апреле 2016 года. Сегодня Баку остается вести формальные переговоры и пытаться вернуться к ситуации, которая была до Апрельской войны. Однако Армения поставила условия – переговоры начнутся, когда в них будет участвовать Арцах. Азербайджану будет сложно объяснить международному сообществу, почему он не хочет говорить со Степанакертом.
Можно говорить, что Мадридские принципы потеряли свою актуальность?
Вопрос аннулировать или сохранить Мадридские принципы не стоит. Они в прошлом. Сейчас иная ситуация, иные условия – как политические, так и дипломатические. Скорее, руки просто не доходят, чтобы вспомнить о Мадридских принципах.
Стало быть, переговоры начнутся с чистого листа?
С чистого листа, или в ином ракурсе – переговоры сейчас о другом – какой формат, кто за что отвечает. В процесс введена проблема ответственности, которой не было до сих пор на переговорах. Все были вольны вести себя так, как хотят. Сейчас же ситуация иная. Армения заявила, что не уполномочена говорить от имени и вместо Арцаха. Территориальные и все остальные проблемы, отраженные в Мадридских принципах являются исключительно прерогативой Степанакерта. Армения здесь не причем.
Какие интересы преследуют региональные игроки, в частности, Россия как главный арбитр?
Интересы у каждого свои. Их объединяет баланс сил. В период больших изменений, когда уходит старый мировой порядок и формируется новый, баланс сил приоритетней остального – экономических или финансовых интересов. Урегулирование имеет мировое значение, это не локальная проблема. Но окончательного соглашения по ситуации нет. Что такое статус-кво? Это когда есть разногласия по одной и той же ситуации. Мир не признает урегулирование конфликта силовым методом, хотя де-юре Азербайджан на это право имеет в соответствии с 51-й статьей ООН. Но де-факто у мирового сообщества есть ситуативный консенсус касаемо неприемлемости этого принципа. В этом интерес держав совпадает, в этом праве Азербайджану отказано.
Есть ли предпосылки для озвученной «подготовки народов к миру»? Какие, на Ваш взгляд, шаги предприняты и какие стоит предпринять?
Эти фразы имеют дипломатический смысл. Они определяют ситуацию. Этот тезис можно интерпретировать, как хотите – лет сто готовьтесь к миру, но забудьте о войне. Это может быть статус-кво, что хотите. Силой ничего не будет меняться. Военного решения конфликта мировое сообщество не приемлет. Об этом все говорят. Поэтому Азербайджан замолчал и не стреляет. Нельзя стрелять.
Заинтересована ли Россия в разжигании конфликта, чтобы удержать свое влияние в регионе?
И какие задачи она тем самым решит?
А есть такие задачи, которые она хочет решить?
Такие задачи есть всегда. Но мир меняется. Играть с конфликтом всё опаснее. Сегодня высокий суверенитет Армении лишил Россию механизмов, которые она выстраивала веками. Это был вассальный принцип. И когда этот механизм пропал, прежних методов воздействия уже нет. Все обретает нормальный цивилизованный смысл отношений, как и положено.
Насколько реально Вам видится урегулирование конфликта?
Для урегулирования нужно согласие. Видите, уже есть консенсус о неприменении силы. Когда по остальным вопросам будет международный консенсус, проблема решится. Нынешний статус-кво – это отсутствие согласия. Вспомните, как был решен Косовский конфликт.
Азербайджан может пойти на новую эскалацию?
…Такие вещи плохо заканчиваются. Вспомните «четырехдневную войну» апреля 2016. Блицкриг не получится. В феврале 2017 года были попытки в малом масштабе, но они не увенчались успехом. После этого диверсии прекратились. Война – невероятно серьезное дело. Одно дело, когда воюешь на уровне автоматчиков. Другое дело, когда танками и артиллерией. Процесс можно запустить, а потом с ним не справиться. Именно поэтому есть нынешний консенсус. Война принесет серьезную дестабилизацию в регионе, перекинуться, в том числе, и на Северный Кавказ…
Беседовал Тигран Петросян, специально для «ЦИАКР-Южный Кавказ»