«Июнь 1999 года. Вазген Саргсян заявил на заседании правительства, что запрещает министрам общаться с тобой без его разрешения. Это распоряжение было принято всеми министрами, за исключением Сержа Саргсяна, который был быстро лишен статуса суперминистра, а МВД было передано Сурену Абрамяну», – заявил бывший заместитель министра обороны Ваан Ширханян в открытом письме Роберту Кочаряну.
В беседе с Aravot.am бывший заместитель министра обороны, а ныне председатель Постоянной комиссии НС по вопросам обороны и безопасности Андраник Кочарян (на фото), добавляет, что Вазген Саргсян заметил двойственность также в поведении Вардана Осканяна и на заседании правительства дал строгое указание – в случае опоздания даже близко не подходить к зданию правительства: «Это был урок для всех. Давид Арутюнян, Вардан Осканян, то есть, непосредственная команда Роберта Кочаряна, включенная в состав правительства, поняли, что существует четкое разделение системы управления – президента, премьер-министра и законодателя. Другими словами, премьер-министр полностью выполнил требование конституции, будучи главой правительства, сформированного парламентским большинством».
Ваан Ширханян также приводит данные о финансовых злоупотреблениях Роберта Кочаряна. «Июль 1999 года. По распоряжению Вазгена Саргсяна была создана комиссия, которая должна проверить законность продажи предприятий «Армзолото», «АрменТел» и Коньячного завода. Автором этих трех продаж был ты, и Армении только по этим трем был нанесен ущерб на 1,5 миллиарда долларов. В этой сделке были вскрыты многочисленные махинации, на основании которых ты, как минимум, должен был быть отправлен в отставку, а по норме – быть судимым, но «27-ое» [октября] предотвратило завершение дела. Твои отношения с Вазгеном с каждым днем ухудшались все больше».
Андраник Кочарян вспоминает подробности заседания парламента по приватизации коньячного завода: «В то время я был депутатом, и Вазген сказал, чтобы мы не голосовали за приватизацию коньячного завода (Вазген Саргсян тогда был министром обороны, – Н.Г.). Но произошло нечто необъяснимое, и Роберт Кочарян сумел с помощью интриг решить проблему голосования. Вазген считал коньячный завод важным экономическим наследием, оставленному нашему народу, и он прекрасно понимал, что в той цене, по которой продавал Роберт Кочарян, существуют коррупционные риски. Сейчас я не буду раскрывать многого, в будущем, если процессы по раскрытию пойдут гораздо дальше, есть много чего сказать. Но после Вазгена, после 27 октября, Роберт Кочарян совершал более чудовищные сделки – Зангезурский медный молибден и так далее. Вообще, Вазген Саргсян и Карен Демирчян словно мешали его экономическому аппетиту. Но это было имущество нашей страны».
На вопрос, будет ли нынешняя власть поднимать вопрос о раскрытии «27 октября», он ответил так: «После 27 октября мы сделали все, чтобы сохранить хотя бы возможность достичь этого. Это акт против нашего государства, не раскрыть который означало жить во тьме», – добавив, что нынешняя власть, конечно, хотела бы раскрыть «27 октября», поскольку, есть там геополитическая проблема, то ее создал Роберт Кочарян, сделав Мегри предметом спекуляций. Наш собеседник знает, что у Вазгена Саргсяна в последний месяц его жизни были примечательные заметки о Мегри. Он также поражен тем, как можно было делать Мегри темой для спекуляций: «По крайней мере, ты не должен быть армянином, чтобы такое задумать. Эти 48 км земли больше, чем просто территория. Это наши самые важные ворота». Считая раскрытие «27 октября» приоритетом, Андраник Кочарян отмечает, что сейчас не менее важно привлечь весь следственный потенциал на раскрытие «1 марта», который открывает также путь для разоблачения «27 октября».
Что касается дела «1 марта», Андраник Кочарян говорит, что многие боятся его раскрытия, так как дело касается многих, была задействована огромная часть государственного аппарата: «Состоится суд, и вы увидите, что произошло. Но сколько еще предстоит раскрыть». Андраник Кочарян, кстати, который в прошлом выступал за то, чтобы были приглашены независимые эксперты со стороны, теперь считает, что вопрос следует решать за счет внутренних ресурсов. Он объясняет, что теперь внешних экспертов хотят пригласить те, кто не хочет, чтобы дело было раскрыто, пока они ознакомятся с деталями дела, истечет срок исковой давности. А тогда они требовали пригласить иностранных экспертов, потому что власти не хотели раскрывать дело. Сейчас такой проблемы нет, власти хотят раскрыть дело.
