В своем обращении 1 марта 2019 года премьер-министр Никол Пашинян от имени государства принес извинения за все сфальсифицированные выборы в истории Третьей республики и за все политические преследования. В тот же день, принимая членов Общественного совета, премьер-министр сказал: «Хочу подчеркнуть, что это послание адресовано и вам, г-н Манукян, как политику, лидеру, в течение долгих лет возглавлявшего в Республике Армения оппозиционную политическую силу и ставшего жертвой сфальсифицированных выборов». Значит ли это, что Никол Пашинян, который долгое время являлся частью Армянского национального конгресса, возглавляемого Левоном Тер-Петросяном, принял, что тот сфальсифицировал выборы 1996 года? С этим вопросом мы обратились к гостю передачи «От первого лица» газеты «Аравот», председателю Общественного совета Армении, руководителю Национально-демократического союза Вазгену Манукяну. «Об этом следует спросить у него. Тем более что я участвовал не только в выборах в 1996 году, – ответил г-н Манукян. – Но я не согласен со словом «жертва». Выборы 1996 года стали поворотным моментом в нашей истории. И пострадавшим явилось общество, народ. Я не думаю, что быть главой государства – это благо, и если его отнимают у вас, вы станете жертвой. Жертвой стало все государство».
После письма Ваана Ширханяна, когда выяснилось, что правоохранительные органы на основании его утверждений готовят материалы в связи с фальсификацией выборов 1998 года, появились ожидания, что Вазген Манукян обратится в Специальную следственную службу с требованием проверить законность результатов президентских выборов 1996 года. Однако пресс-секретарь Общественного совета выступил с разъяснениями, что у Вазгена Манукяна такого намерения нет. Обращаясь ко всему этому, наш собеседник отметил, что если бы он представил такое заявление, то это было воспринималось бы в качестве личного вопроса. Между тем, важно, чтобы имелась политическая оценка, чтобы не допускать повторения тех же ошибок в будущем.
«Однако был поднят и следующий вопрос – почему из всех выборов были взяты именно состоявшиеся в 1998 году? Складывается впечатление, что здесь решается не вопрос выборов, а Роберта Кочаряна. Это некрасивая игра. Были ли сфальсифицированы выборы в 1998 году? Я задам вопрос: а если выборы не были сфальсифицированы?». В ответ на замечание, что выборы не фальсифицировались только в 1991 и 2018 годах, он сказал: «В 2018 году не было большой необходимости в фальсификации. Тем не менее, следует отметить, что в Армении всегда побеждала исполнительная власть. Никол Пашинян тоже был исполнительной властью. Да, народ был за него, довольно большой процент… Чистые выборы или нет, будет проверено тогда, когда власть начнет понимать, что может быть не избрана. И пойдет ли она тогда на что-то или нет? В 1991 году Левон Тер-Петросян был избран чисто, не так ли? Но это не стало гарантией в 1995-1996 годах».
Вазген Манукян подчеркнул, что пока не считают выборы 2018 года гарантией того, что и следующие выборы пройдут нормально. Мы напомнили многочисленные заверения Никола Пашиняна о том, что он не цепляется за власть, страница фальсификаций на выборах закрыта и так далее, но г-н Манукян продолжил настаивать на своем: «Обещания человека не имеют значения». При том он привел в пример слова отцов-основателей США – Джорджа Вашингтона и Томаса Джефферсона: «Они говорили, следует признать, что любой человек, обладающий неконтролируемой властью, должен стремиться сохранить ее и зарабатывать деньги». Поэтому необходимо принять такие законы, создать такое общественное устройство, где это невозможно. Что, разве Никол Пашиняна имеет больше моральных и человеческих преимуществ в сравнении с Левоном Тер-Петросяном, Вано Сирадегяном, Бабкеном Араркцяном, Вазгеном Манукяном и Давидом Варданяном?..».
Читайте также
В ходе беседы мы также коснулись событий 27 октября 1999 года. Андраник Кочарян, который в 1992-1993 годах был заместителем исполняющего обязанности министра обороны Вазгена Манукяна, в интервью газете «Аравот» спустя несколько дней после случившегося в зале заседаний парламента 28 октября, относительно совещания в министерстве обороны сказал: «Мне было очень странно, что явились руководители мелких партий, и не пришел, скажем, бывший министр обороны Вазген Манукян». Наш собеседник, комментируя ту свою позицию, сказал: «Собираться в министерстве обороны в этой ситуации – было заговором с целью захватить власть». Он подчеркнул, что не участвовал в этом, так как считал происходящее «грызней в момент кризиса».
Он рассказал подробности, что как только ему сообщили о стрельбе, он сразу же отправился в Национальное Собрание. «Я зашел к Роберту Кочаряну, сказал ему, ты знаешь мое отношение к тебе (я сильно критиковал Кочаряна), но у меня есть к тебе 3 требования. Первое, не предпринимать штурма, так как во время него погибнут те, кто совершит этот террористический акт, и неопределенность останется на всю нашу историю, кто его организовал. Второе, я сказал, чтобы он не ходил один на переговоры с ними, пусть будет свидетель. И третье, ни в коем случае не уходить в отставку… Он говорил о своей отставке. Я сказал, ни в коем случае, потому что государство останется обезглавленным».
В тот день Вазген Манукян, придя в Национальное Собрание, назвал террористов «группой романтиков», высказав предположение, что за этими людьми никто не стоит, и это всего лишь группа авантюристов, которые исходя из каких-то своих представлений, пытаются решить какую-то проблему. На вопрос, считает ли он так и сейчас, Вазген Манукян ответил: «Тем более, сейчас. Я вообще не сторонник теории заговоров, хочу найти всему объяснение естественными причинами, если не доказано обратное. Мое предположение тогда состояло в том, что за ними не стояли силы, их никто на это не толкал… После этого во главе правительства был брат Вазгена Саргсяна, военным прокурором – Гагик Джангирян, и я хорошо знаю, какие формы допроса они применяли. Все формы были испробованы. Для них была открыта информация любого типа. И они ничего не выявили… Разве не естественно было предположить, что ничего такого не было?».
Вазген Манукян также сказал, что он знал Наири Унаняна с 1988 года, когда он во время Арцахского движения руководил студенческой группой. За несколько месяцев до этих событий он приходил в НДС, хотел вступить в партию, но г-н Манукян был против этого: «Я знал его характер, такого человека невозможно было купить или заставить. Из-за своего внутреннего высокомерия он мог решить, что является спасителем армянского народа и совершить нечто такое… Люди забыли атмосферу того времени, скопилось очень много яда против Вазгена Саргсяна».
Брат Вазгена Саргсяна – Арам Саргсян, недавно в своем интервью засвидетельствовал: «Когда бывший американский сопредседатель Керри Кавано в присутствии европослов и сопредседателей спросил меня, как премьер-министра, что я думаю об урегулировании Нагорно-Карабахского конфликта за счет обмена Мегри, и какого мнения придерживается гражданское и политическое поле Армении, я с удивлением посмотрел на него и ответил, что не в курсе. Он сказал, в таком случае, как вы собираетесь решить проблему, если не в курсе? Я ответил, что они сказали мне, что это было строго секретно и предметом переговоров. Это был сигнал к тому, что я могу поднять этот вопрос. Когда возникла эта проблема, я встретился по отдельности со всеми политическими партиями Армении, НДС, АРФД, и сказал, что есть такой вариант».
Вазген Манукян, на вопрос, что, фактически, у него была информация о том, что в 1999 году вариант Мегри был в повестке переговоров, ответил: «Обсуждались многие варианты. Когда состоялись переговоры в Ки-Уэсте, Роберт Кочарян собрал лидеров всех фракций в президентской дворце и представил проект. Там даже был вариант, что Азербайджан идет на некоторые уступки, если через Зангезур устанавливалась эстакада в качестве коммуникации. В целом, связь с Нахичеваном для Азербайджана была даже важнее, чем Карабахский вопрос, поскольку он имеет очень большое стратегическое значение. Естественно, что такие вопросы в ходе переговоров обсуждались. Я не могу сказать, что обсуждалось, и кто на что соглашался, но в любом случае этот вопрос решали трое: Роберт Кочарян, Карен Демирчян и Вазген Саргсян. И Роберт не мог решать этот вопрос».
На встрече Пашиняна с членами Общественного совета Вазген Манукян отметил следующее: «Желательно, чтобы 1 марта стало символом не дня борьбы друг против друга, а дня солидарности. Что было, то было, этим была закрыта какая-то страница, и после этого мы должны помнить о 1 марта не как о борьбе друг с другом, а как о дне, из которого мы все извлекли уроки из нашей истории и сделали днем солидарности для всей нашей нации». Отвечая на вопрос, можно ли распространить эту формулировку на 1996 год, 27 октября 1999 года, или же, пока не даны все ответы, мы обречены все время оглядываться назад, г-н Манукян сказал: «Яд, который и сейчас присутствует в Армении (и был все последние годы, это не новое явление) более опасен, чем война. Если мы потеряем нашу страну, мы потеряем ее не поражением в каких-либо войнах, а внутренними раздорами. Поздно или рано наступит момент, когда яд выйдет. И я подумал, что стоит упомянуть и о 1996 годе – давайте забудем прошлое и будем двигаться вперед. Но с другой стороны, я размышлял о том, почему остается яд, потому что люди не знают правду о реалиях. Самый правильный способ уничтожить яд – это правда. Когда-нибудь, когда все эти вопросы будут обсуждены и будет выявлена истина или даны правдивые ответы, после этого можно будет выступить с призывом вообще забыть и 1996 год, и 27 октября ».
Несколько месяцев назад на вопрос в интервью «как он чувствует себя в новой Армении», г-н Манукян ответил, что не принимает такую формулировку. В ходе этой беседы он обосновал этот свой подход: «Что значит «новая Армения»? У нас уже был большой прорыв в конце 80-х годов, который существенно изменил историю армянского народа. Развалилась огромная империя, в которой мы находились. Армения стала независимым государством. Армения приняла решение, что ее внутренняя система управления должна быть многопартийной и демократической. Армения решила, что экономика должна быть поставлена на частную и рыночную основу. Армения приняла решение, что должна продолжать продвигать вопрос признания Геноцида. Приняла решение, что Карабах неотделим от Армении, была принята декларация, после которой был пройден определенный путь и одержана победа в войне. По ходу фальсифицировались выборы, существовала коррупция – это те болезни, от которых следует излечиться. Почему мы должны считать этот момент новым? Что за новые идеи были приданы Армении? Говорят, что мы должны бороться с коррупцией? Это понятно. Выборы должны быть чистыми? Да. Мы еще не знаем, станет ли это реальностью, что не будет коррупции, выборы будут и дальше чистыми, но мы все приветствуем это. Но это не новая Армения. Это не так, что прихожу я, и с меня начинается новая эра… Нет, это наша старая, любимая, дорогая Армения, допускающая порой ошибки, порой совершающая чудеса, идущая вперед, иногда медленно, иногда быстро».
Мы поговорили с Вазгеном Манукяном и о действиях солдат, покинувших несколько дней назад Мегринскую военную часть, что считается первым таким случаем с момента создания армии. Мы также коснулись встречи Никола Пашиняна и Ильхама Алиева, о том, возможен ли прорыв в переговорный процесс. «Ключ к этому вопросу является то, принимает ли Азербайджан, что Карабах может быть независимым или нет», – говорит председатель Общественного совета, а также подробно разъясняет, в каких случаях не будет военных действий. Ответы на эти и другие вопросы смотрите в видеоматериале.
P.S. Это последний выпуск передач данного цикла на данном этапе. Цикл передач «От первого лица», по всей вероятности, возобновится через несколько месяцев.
