В интервью Русской службе Международного Французского радио-RFI вице-спикер Госдумы РФ, глава российской делегации в ПАСЕ Петр Толстой рассказал, зачем Россия будет работать в ПАСЕ, которую в Москве неоднократно критиковали. По мнению депутата, возвращение России в Ассамблею говорит об «идиотизме псевдосанкций» против национальной делегации.
RFI: Когда Россия выходила из ПАСЕ, когда мы перестали там участвовать, много говорили о том, что, в принципе, ПАСЕ не так важна. Зачем сейчас Россия в нее вернулась и как вы себе это объясняете?
Петр Толстой: Тут объяснение очень простое. Россия может участвовать в любых международных организациях, важных и неважных, только на равных правах. Пока у России эти права были такие же, как у всех остальных делегаций, мы работали в Парламентской ассамблее. Как только нам попытались эти права под разными отвратительными предлогами вроде претензий за Крым и так далее урезать, мы покинули Ассамблею. Так же будет и в этот раз — если кто-то попытается наши права урезать, то, соответственно, мы не будем дальше работать.
Что касается важности, я вам так скажу: во-первых, это лишний раз доказывает неэффективность и идиотизм тех псевдосанкций, которые применяются в отношении России. А во-вторых, что важно, чтобы голос наших избирателей, голос граждан России был услышан нашими коллегами из парламентов других стран.
Читайте также
Наши аргументы не менее содержательны и важны для коллег, чем крики русофобского меньшинства, возглавляемого Британией и Украиной. И я считаю, что возможность для диалога есть только тогда, когда у диалога есть две стороны, без этого невозможно.
Пять лет, проведенные этой организацией без России, окончательно привели ее к пониманию, что ни одна проблема в Европе не решается без самой большой европейской страны. Поэтому сегодня мы здесь, мы к диалогу открыты, но этот диалог должен быть на равных, и он, соответственно, надеюсь, таким и будет.
— Как вы считаете, удастся ли Украине оспорить сейчас полномочия российской делегации?
— Пусть оспаривают, это их право по регламенту, поэтому мы, собственно говоря, ждем результата. Надеемся на то, что есть понимание у депутатов Парламентской ассамблеи, что без российской делегации и без самой большое европейской страны Совет Европы будет продолжать находиться в том кризисе, в котором он находится.
— А с Украиной вы готовы к диалогу в том составе, в котором она сейчас представлена?
— Знаете как, мы с Украиной готовы к диалогу, но этот диалог должен быть корректным, вежливым и по существу. А когда нам выкрикивают оскорбления в зале и пытаются нападать на членов нашей делегации физически, я считаю, что это отвратительно и унижает Украину, прежде всего, и Россия – великая страна и никогда не будет опускаться на такой уровень.
— Что касается финансового вопроса, потому что Россия два года не платила в Совет Европы. Теперь будете ли платить? И если будете, то тот долг, который за два года образовался, что с ним?
— Россия не платила, потому что мы не платим за фильмы, которые мы не смотрим, или за ужин в ресторане, в который мы не ходим, правильно? Поэтому мы не платили, поскольку мы не участвовали – это абсолютно логично. Если наши полномочия на 100% будут восстановлены, то деньги – свой взнос – Российская Федерация заплатит.
— С чем вы связываете возвращение России в ПАСЕ? Это какие-то изменения политических сил в Европе, это какие-то другие факторы?
— Я связываю это с пониманием того абсолютно очевидного факта, что ни одна европейская проблема без России не может быть решена и решаться не будет.
— Сенаторы от Крыма могут принять участие в ПАСЕ? Вы можете их отправить?
— Слушайте, у нас большая страна. Если вопрос Крыма будет дискутироваться на ПАСЕ, конечно, и депутаты, избранные от Крыма, и сенаторы могут стать членами делегации и представить точку зрения крымчан на происходящее.
— Несмотря на протесты, которые будут?
— Послушайте, вы знаете, не признавать Крым российским – это все равно что не признавать объединение Германии. То есть это как если бы мы опротестовывали полномочия депутатов Бундестага, избранных от земель, бывших в составе ГДР.
Это глупость, которая пройдет, надеюсь, что поскорее. Но у нас время есть, мы подождем.
Фото — Коммерсант
