Украинское издание «Тверезий погляд» опубликовало статью российского журналиста и публициста Ксении Кирилловой, проживающей в США, под заголовком «Тактика борьбы с российской пропагандой». Оригинал статьи на английском языке опубликован на американском сайте Homeland Security Today.
Представляем статью без сокращений:
Тема необходимости противостояния российской пропаганде актуальна для большинства западных стран как минимум последние несколько лет. По мере усиления российских «информационных операций» за рубежом в разных странах появляется всё больше инициатив, посвящённых разоблачению исходящей из Кремля лжи. Сюда относятся и проекты, направленные на развенчание фейковых новостей, и создание аналитических центров, посвященных обзору и отслеживаю дезинформационных кампаний, и множество частных инициатив по мониторингу российских СМИ. Однако эксперты всё чаще признают: несмотря на все перечисленные усилия, российская пропаганда остается весьма эффективным орудием информационной войны — гораздо более эффективным, чем её советская предшественница.
Сила и слабость «идеологий на экспорт»
Во многом эта разница объясняется тем, что, в отличие от коммунистической пропаганды, сегодняшние «информационные операции» Кремля не нуждаются в конкретной идеологии. Современная российская пропаганда, в отличие от марксизма-ленинизма, расовых теорий и т.д., не включает в себя каких-то сложных логических построений и сама по себе внутренне предельно противоречива. Для её поддержания используется масса образов и состояний, которые вызываются этими образами — настолько красочными, что они действуют на людей намного сильнее, чем рациональные доводы. Российская пропаганда создаёт не систему взглядов, а ощущение, обращаясь напрямую к чувствам, к инстинктам, рефлексам и страстям, сплетение которых приводит к нужному для Кремля результату.
Читайте также
Данная тактика эффективно используется Москвой как внутри страны, так и вовне. Это ложь, клевета, смешение фактов, создание конспирологических теорий и множества противоречащих друг другу версий реальности, призванных разрушить понятие правды как таковой, а также использование малейших противоречий, существующих в западных обществах, для ослабления и разделения этих обществ. Однако для работы с определёнными группами населения за рубежом Кремль создаёт специальные мини-идеологии — отдельные мировоззренченские системы, направленные на конкретные общественные группы — чаще всего придерживающиеся наиболее радикальных взглядов.
К примеру, религиозно обоснованная идеология направлена в первую очередь на крайне-правые группы за рубежом. Для неё характерно агрессивное имперство, упор на «традиционные ценности» в сочетании с ярым неприятием ценностей западных, часто — псевдорелигиозное обоснование превосходства «белой расы» или отдельных народов (порой — с элементами откровенного нацизма), упор на мессианский характер деятельности своих сторонников, создание иллюзии «войны цивилизаций», «священной войны», страх перед эмигрантами и т.д. Одной из самых популярных её форм стало «евразийство» Александра Дугина. Крупные американские издания уже не раз описывали связи местных «белых супрематистов» с Россией, и в частности, с последователями Дугина. Не менее сильна поддержка Москвой крайне-правых и в Европе, в особенности на Балканах, где «великодержавные» пассажи о возрождении «Великой Сербии» находят отклик в сердцах местных националистов.
Частным случаем крайне-правой идеологии стала система взглядов, разработанная специально для потомков белых эмигрантов за рубежом (в первую очередь в США), категорически не приемлющих советского прошлого. Помимо чисто российских атрибутов вроде ярко выраженной имперской идеологии, предельной сакрализации последнего императора Николая II и категорического неприятия любого проявления национального самосознания народами, населяющими бывшую Российскую Империю, она содержит весьма причудливое оправдание нынешней агрессивной политики России. К примеру, вопреки всем историческим фактам, упомянутые выше проявления национального самосознания, равно как и прозападные устремления постсоветских стран, объявляются здесь порождением советского коммунизма, а вовсе не способом сопротивления ему, как это было в действительности.
Советско-коммунистическая идеология является, пожалуй, самой естественной из перечисленных систем взглядов, и более всего совпадает с настроениями внутри самой России. Она базируется в большинстве своём не на мировоззренческой конструкции, а на эксплуатации чувства ностальгии по идеализированному советскому прошлому. Рациональный компонент здесь вводится только в той части, в которой мифы и образы из прошлого используются для оправдания сегодняшнего роста милитаризма и агрессивной политики Кремля. Сюда относится проведение «Бессмертных полков» и других вариантов романтизации советской версии истории, эксплуатация ощущения Холодной войны и, разумеется, провозглашение цели «восстановления СССР» как основы российской внешней политики. Либеральные ценности, в отличие от предыдущей идеологии, здесь объявляются уже не «порождением» коммунизма, а напротив, созданием его врагов — «проклятых империалистов».
Внутри самой России «коммунистический» и «монархический» патриотизм часто прекрасно уживаются друг с другом, но за рубежом в силу неприятия определённой частью эмигрантов и их потомков всего, связанного с СССР, многочисленным правительственным и окологосударственным организациям «по работе с соотечественниками» приходится разводить эти группы и работать с каждой из них отдельно.
Для взаимодействия с американскими крайне левыми Россия не имеет готовой «идеологии на экспорт», однако стремится использовать в свою пользу их анархические взгляды и неприятие любого типа государственных институтов с целью создания хаоса и получения нужной «картинки» для большей радикализации правого спектра. В отличие от крайне правых, Москва практически не взаимодействует с анархистскими группами напрямую, предпочитая оказывать влияние на них «под чужим флагом», используя фальшивые аккаунты в соцсетях.
Наиболее известной попыткой Кремля напрямую взять под контроль часть левого движения стала активность лидера сепаратистского движения за выход штата Калифорния из состава США — «Yes California» Луиса Маринелли, имеющего тесные связи с Москвой. Правда, самому Маринелли, имевшему до этого репутацию ультраконсерватора, для новой роли пришлось срочно «перекрашиваться» в либерала, а соратники по движению в конце концов отвергли его, после чего любителю России пришлось переезжать на ПМЖ в Екатеринбург.
Нетрудно заметить, что многие из подобных идеологий внутренне противоречивы, и почти все они противоречат друг другу и подлинным реалиям жизни в России. Однако все они основаны на одном и том же базовом принципе: они создают определённую картину мира, которая максимально импонирует конкретной социальной группе и в которую представители этой группы действительно хотят верить. Именно поэтому разоблачение конкретных примеров дезинформации зачастую бывает неэффективным, поскольку данная дезинформация настолько прочно ложится в картину мира её потребителей, что у людей попросту нет стимула на принятие альтернативной информации.
Однако даже у самых стройных и выверенных с психологической точки зрения конспирологических теорий существует своя слабая сторона, благодаря которым эти теории можно эффективно опровергнуть. Такое опровержение, конечно, не способно изменить мировоззрение и ценности определенной группы, однако оно способно осложнить возможности России манипулировать этой группой и направлять её потенциал в нужное Кремлю русло. Для того чтобы эффективнее всего развенчать и опровергнуть пропагандистский нарратив, важно понять, по какому именно принципу выстраиваются российские «идеологии на экспорт».
Структура создания «идеологий на экспорт»
При всех различиях перечисленных идеологий важно отметить единый принцип и алгоритм их построения, который одинаково эффективно влияет на различные социальные группы.
1. Кремлёвская пропагандистская машина прекрасно освоила ключевой принцип создания любой иллюзорной реальности: идеология не обязана быть логичной и неопровержимой. Главное, она должна быть приятной, импонирующей взглядам и ожиданиям людей, отвечающей их страстям и льстящей их самолюбию. Именно в таком случае она принимается добровольно, в условиях абсолютной информационной свободы. В отличие от Советского Союза, чья пропаганда действовала только на людей прокоммунистических взглядов, каждая из перечисленных идеологий идеально подбирается под свою целевую группу.
2. В каждой из перечисленных идеологий существует образ врага, притом «врагом» объявляется та категория людей, которую определённой группе естественно считать врагами, и которые вызывают у них наибольшие фобии. Для американских крайне левых источником всех бед объявляется государство, для националистов — «еврейский заговор», для религиозных фанатиков — образ «либерального Антихриста» и так далее. При этом обвинение той или иной группы в реальных или придуманных бедах, чаще всего, не имеет ничего общего с реальной действительностью, но оно настолько импонирует сознанию определённых групп, что они будут до последнего придерживаться комфортного для них мировоззрения.
3. Самый главный, завершающий момент формирования иллюзорной реальности — «привязка» неугодных Кремлю явлений и процессов к перечисленным врагам и фобиям. На примере самой России можно вспомнить, что именно меньшинства, не вызывающие широкой поддержки основной части населения (мусульмане, крымские татары, оппозиционеры и т.д.) обвиняются в терроризме, украинцы — в совершении «диверсий» в оккупированном Крыму, американцы, в частности, ЦРУ — в проплачивании протестных митингов и так далее.
Ещё раз напомним, что далеко не вся российская пропаганда и дезинформация представляет собой какие-либо оформленные идеологии. Часто она может выражаться в нелогичном «информационном шуме», призванном окончательно запутать потребителя информации, «затопить» его множеством версий реальности и таким количеством фейков, что человек банально устанет проверять и опровергать их. Для того чтобы понять, что перед нами находится именно «идеология на экспорт», важно определить, обладает ли она ключевыми признаками такой идеологии, а именно:
- информация сопровождается декларированием определенных ценностей и убеждений, явно импонирующих определённой целевой аудитории;
- в ней используется язык, образы и понятия, характерные для конкретных социальных и мировоззренческих групп;
- в подобной информации детально проработан образ врага, часто несущий в себе отсылки на смысловой и образный ряд, который уже давно прочно ассоциируется у данной группы именно с этим образом;
- в подобной информации часто встречается описание уже свершившегося или будущего вреда, причинённого «врагом» (фобии группы);
- ярко выражен объект дискредитации — те самые современные явления, процессы или личности, которые Кремль пытается очернить, прочно связав их с образом врага.
Методы опровержения дезинформации, содержащейся в «идеологиях на экспорт»
Как уже говорилось, при выборе тактики опровержения ложной информации важно ставить реалистичные задачи и не пытаться полностью опровергнуть мировоззрение той или иной группы. Выбор конкретным человеком ценностей и убеждений — это сложный процесс, на который может влиять множество личных иррациональных факторов, связанных как с особенностями психики, так и опыта. К тому же такие вещи, как понятия, взгляды и даже образ врага, чаще всего, сформированы у представителей конкретных групп задолго до попадания их под влияние российской пропаганды. Слабым местом «идеологий на экспорт» являются в первую очередь логические цепочки и связующие звенья между образом врага, порождаемыми им фобиями и сравнительно новым для данной группы объектом дискредитации. Эти связки чаще всего представляют собой конспирологические теории, опровержение которых наиболее эффективно в случае, когда оно не затрагивает базовые ценности группы, а вскрывает лишь ложные привязки этих ценностей к ошибочно выбранным объектам.
Для достижения этой цели можно предложить примерный механизм (который, разумеется, может варьироваться в зависимости от конкретных случаев):
1. Определение целевой аудитории, на которую направлена та или иная дезинформация, и основные фобии, существующие у этой аудитории.
2. Выявление и опровержение основных ложных связок, которые связывают образ врага, фобии и объект дискредитации.
Так, во время расследования связей с Россией Роберта Мюллера крайне правая пропаганда в США пыталась представить его как пример «коммунистического заговора», призванного «разрушить Америку». С этой целью представители консервативной прессы использовали порой весьма причудливые логические цепочки. К примеру, один из источников в досье Кристофера Стила, Нелли Ор, училась в Гарварде и работала в Стэндфордском университете в те годы, когда там якобы господствовало течение «ревизионизма». Ревизионисты, по словам авторы статьи, были в большинстве своём «марксистами и сталинистами», а Ор ещё и посмела написать научную работу на тему СССР. При том, что в своей диссертации о Советском Союзе Нелли Ор прямо указывает, что «сталинское государство пытало и казнило ни в чём не повинных гражданских лиц», автор всё равно называет её «апологетом Сталина», а самого разведчика Стила клеймит «социалистом», фактически приравнивая это к «коммунисту». Поскольку всех своих оппонентов радикальные консерваторы автоматически записывают в ряды «коммунистов и лефтистов», налицо возникает «левый заговор сталинистов против капиталистической Америки».
В данном случае мы имеем все классические признаки «идеологии на экспорт». В качестве образа врага для целевой группы консерваторов здесь выступают коммунисты, в качестве фобии — «коммунистический заговор», а в роли объекта дискредитации — расследование Мюллера. В этом построении можно найти несколько подмен понятий.
Во-первых, крайне левое крыло достаточно немногочисленно даже в Демократической партии. Во-вторых, даже это крыло крайне отличается по своим взглядам как от коммунизма сталинского толка, так и от левого анархизма. В-третьих, неверно сводить анти-трамповские настроения к политической борьбе. Действующего президента США порой критикуют люди самых разных взглядов, включая часть Республиканской партии, а Мюллер вообще является зарегистрированным республиканцем. Более того, именно по причине несогласия с политикой президента часть лояльных прежде республиканцев откололась от партии и создала альтернативное консервативное движение. Лидером этого движения «Stand Up Republic» стал бывший сотрудник ЦРУ Эван Макмаллин. В-четвёртых, никаких доказательств «сталинизма» Кристофера Стила статья в принципе не представляет.
Именно разоблачение этих подмен должно стать ключевым в развенчивании конспирологических теорий о «заговоре Глубинного государства». При этом бесполезно пытаться, условно говоря, изменить отношение консерваторов к коммунистам или пытаться опровергнуть ложь о фразах или поступках отдельных лиц до тех пор, пока эти лица ассоциируются в глазах группы с главной для них угрозой. Подобные примеры подмен понятий можно привести и в случаях с пропагандой, использующей страх перед эмигрантами.
3. В случаях, когда российская пропаганда действует «под чужим флагом», и целевая группа не относится к России положительно, важно предъявить доказательства того, что конкретный информационный продукт имеет российские корни. Сюда, к примеру, относятся мемы или целые конспирологические теории, изначально изготовленные на русском языке, а затем переведённые на английский.
4. В случае если группа не скрывает своей прямой связи с Россией, как это нередко встречается у американских крайне правых, можно выявить противоречия между данной и другими созданными Москвой идеологиями, а также между данной идеологией и реалиями жизни в самой России.
К примеру, около года назад крайне правая американская организация «Лига Юга», открыто симпатизирующая России, создала на своём сайте раздел на русском языке.
«Мы понимаем, что русский народ и южане являются естественными союзниками по крови, культуре и религии. Как белые люди, выходцы из Северной Европы, мы происходим из одного и того же общего генофонда. Как наследники европейской культурной традиции, мы разделяем схожие ценности, обычаи и образ жизни», — заявил в своей статье под заголовком «Нашим российским друзьям» президент Лиги Майкл Хилл.
Однако важно подчеркнуть, что американские правые радикалы не столько увлечены собственно Россией, сколько образом, который Москва пытается создать в их глазах. Они не знают настоящую Россию и с радостью верят в иллюзию, созданную для них российской пропагандой. Поэтому очень важно указать различия между иллюзорным образом и реальностью, которые могут помочь противостоять российской пропаганде и влиянию Москвы на радикальные группы в Соединённых Штатах.
Во-первых, важно понимать, что Россия вовсе не является «христианским государством», как она пытается заверить своих зарубежных последователей. Процент религиозных радикалов в самой России сравнительно невелик, а проводимая Русской православной церковью идеология воспринимается большинством скорее, как КПСС во времена позднего СССР — нечто необходимое и «незаменимое», но не вызывающее фанатичной веры.
Во-вторых, российская политическая структура также значительно отличается от идеала правых экстремистов. Американские радикалы считают репрессивным даже демократическое американское правительство и выступают за увеличение свободы, а также право свободного ношения оружия. Но Россия, по сути своей, является репрессивным государством, власти которого не терпят ни малейшего инакомыслия и возбуждают уголовные дела даже за посты в соцсетях и участие в одиночных акциях протеста, не говоря уж про массовые. Владение гражданами оружием немыслимо в России. Пистолеты в основном запрещены, а охотничьи ружья и винтовки строго контролируются, в результате чего количество законных владельцев оружия в России составляет менее 10% населения. Владимир Путин даже предложил Росгвардии начать кампанию конфискации оружия у нелегальных владельцев.
В-третьих, американские правые радикалы выступают за расширение полномочий местного самоуправления и подотчётность государственных учреждений населению. При этом в России любые призывы к сепаратизму наказываются тюремным сроком. Исходя из этого, можно предположить, что такая организация, как Лига Юга, не просуществовала бы в России и одного дня. Все её участники были бы арестованы за терроризм и провели в тюрьме не менее двадцати лет. Также американские радикалы обвиняют федеральное правительство в коррупции. Однако именно современная Россия — одно из самых коррумпированных государств с жёсткой вертикалью власти.
В-четвёртых, как уже отмечалось, американские правые радикалы категорически выступают против коммунизма, тогда как современная Россия активно пропагандирует советское прошлое, его символы и культ КГБ и Сталина.
После того как вам удалось развенчать базовые конспирологические теории, следующим шагом можно перейти к опровержению конкретных ложных фактов и даже, в случае успеха, поколебать базовые верования радикальной группы.
Тем не менее, важно подчеркнуть, что данная стратегия не несёт в себе решения проблемы американского экстремизма в целом и не способна изменить деструктивные взгляды людей сама по себе. Она лишь способна предохранить проблемные группы от иностранного влияния, пытающегося усилить экстремистские тенденции и направить их в наиболее деструктивное русло. Не менее важно отметить, что, избегая конфронтации по поводу базовых убеждений группы в случае, где она бессмысленна, вы ни в коем случае не должны поощрять и «подыгрывать» деструктивным убеждениям. Принимая решение оставить те или иные «проблемные» взгляды «за скобками» вашей полемики, вы ни в коем случае не должны презюмировать их как верные и тем самым помогать группе ещё больше укорениться в них. В этом случае вполне возможно, что сомнения, которые вы сможете породить у «целевой группы» в отношении российской пропаганды, в дальнейшем станут для этих людей толчком для более системного переосмысления своих взглядов.
Фото — «Тверезий погляд»