Дух, обрушивший Берлинскую стену, живет, бескровные революции из Армении до Ливана направлены на то, чтобы положить конец фатализму, порождающему коррумпированное правление, пишет в статье в американской The New York Times колумнист Роджер Коэн (Roger Cohen).
Представляем статью в переводе на русский.
ЕРЕВАН, Армения — Прошло 30 лет с момента падения Берлинской стены. Охранник распахнул ворота, советская империя свернулась, более 100 миллионов человек в Центральной и Восточной Европе были освобождены, разделенный континент был сделан целым, и конец истории был объявлен.
Что сделано за три десятилетия после 9 ноября 1989 года? Бедность отступила. Жизни стали длиннее. Человеческий обмен стал безграничным. Искусственный интеллект начал делать вещи умными. Китай поднялся, как и уровень моря. Соединенные Штаты, подвергшиеся нападениям и ранениям, пытались добиться упадка и, наконец, в диком разочаровании избрали мошенника с громким голосом на свою высшую должность. История, которая, в конце концов, не прекратилась, открыла новую волну национализма, нативизма и ксенофобии.
Читайте также
Вода стала новым бензином. Информация стала новым плутонием. Климат — новым Армагеддоном. Разговор в 1990 году о неизбежности мира либеральной демократии превратился в предсказания о мире автократов, подкрепленных наблюдением, что технологии позволили. Для технологических компаний оказалось невозможным не делать зла.
Лучший из всех возможных миров был снова отложен. Йоахим Гаук, лютеранский пастор и антикоммунистический восточногерманский активист, который впоследствии стал президентом объединенной Германии, наилучшим образом уловил иллюзии и разбил надежды 1989 года: «Мы мечтали о рае и проснулись в Северном Рейне-Вестфалии».
Конечно, Северный Рейн-Вестфалия неплохо, но в нашу поляризованную эпоху «все или ничего» неплохо, как правило, недостаточно хорошо. Говоря забытыми словами, на основе компромисса при соперничестве государств.
Большие вещи изменились, и маленькие. Мой слабый футбольный клуб «Челси» получил российского олигарха в качестве владельца и со своими миллиардами стал выигрывать трофеи. Я никогда не думал, что падение коммунизма может так напрямую повлиять на мое настроение. Русские прибыли — на Лазурный берег, на пляжи Вьетнама и, конечно же, в Сирию. И здесь, в Армении, великая армянская сага о трагедии, миграции, переосмыслении и выживании сделала еще один поворот.
Советский Союз распался. Республика Армения стала независимым государством в 1991 году. Она получила крошечный кусочек наихудшей части недвижимости, которую Армения занимала за тысячелетия своей истории, но все же это было нечто.
В каждом кабинете есть изображения горы Арарат, которая возвышается в Турции, символ армянской страсти, гордости, надежды на возвращение и страданий геноцида армян, начавшегося в 1915 году и повлекшего за собой убийство Османской империей более одного миллиона армян.
Палата представителей, игнорируя знакомые турецкие предупреждения, на этой неделе приняла резолюцию, признающую этот геноцид. Президент Барак Обама никогда не признавал этого публично, несмотря на обещание сделать это в качестве кандидата в президенты в 2008 году. Realpolitik победил над своими принципами.
Турция, которая настаивает на том, что не было организованной кампании по уничтожению армян, не единственная проблема Армении. Товарищ Сталин любил повозиться с национальностями и границами. Спустя десятилетия это привело к возникновению трений между Арменией и Азербайджаном после распада Советского Союза. Споры превратились в войну из-за спорного Нагорно-Карабахского региона четверть века назад. Сегодня граница Армении с Азербайджаном закрыта. Его граница с Турцией закрыта. Только границы с Грузией и Ираном открыты.
И все же я нашел армян в приподнятом настроении! Какое значение имеют физические границы в эти дни? Почти три миллиона граждан Армении находятся в постоянном контакте со многими миллионами армян в диаспоре, которые отправляют деньги домой. С сильным технологическим сектором Армения видит себя как начинающую страну. С нетерпением жду большего, чем это было раньше.
Бескровная революция в стране в 2018 году не принесла рая, но она устранила фатализм. Люди чувствуют, что у них есть свобода попробовать то, что они хотят.
Недели массовых акций протеста против коррупции и кумовства привели к подрыву старого армянского политического класса, так же как массовые демонстрации в Бейруте, Багдаде и Сантьяго в последние недели свергли или потрясли правительства Ливана, Ирака и Чили.
В конце концов, дух 1989 года не был растоптан российским Владимиром Путиным и китайским Си Цзиньпином. Люди предпочитают свободу действий мертвой руке необъяснимого правила. Они предпочитают верховенство закона произвольному аресту. Вот почему они на улицах Гонконга.
Либеральная демократия не является, как настаивал Путин, «устаревшей». Она просто нуждалась в толчке.
Армен Саргсян, президент Армении, сказал мне в интервью, что старые системы не будут работать. «Мы живем в квантовом мире, потому что более половины жизни виртуально», — сказал он. Представление о демократических государствах, действующих через выборы каждые несколько лет, устарело. Он назвал Армению «одной из первых лабораторий», которая нашла новые «правила или поведение» для мира, где у каждого человека есть голос, который «тренируется и выражается ежедневно».
Относительно геноцида армян и отрицания Турцией Саргсян сказал следующее: «Признание того, что вы сделали неправильно в обычной жизни, в своей семье, со своими друзьями, признание — это сила. Это не слабость. Если вы возьмете Турцию, признающую геноцид армян, это также будет признанием того факта, что Турция собирается стать толерантным государством».
Один непреходящий урок 1989 года состоит в том, что истина выйдет наружу. Даже Белый дом Трампа однажды обнаружит это.
Фото — The New York Times