Голос Америки. По мнению экспертов, Кремль – не столь отлаженный механизм, как кажется некоторым на Западе
Перехваченные телефонные разговоры, обнародованные на прошлой неделе следственной группой по делу о крушении малайзийского лайнера, подкрепляют представления о связях между высокопоставленными российскими чиновниками в Донбасском регионе и пророссийскими сепаратистами, заявляют нидерландские власти: из записей следует, что в преддверии катастрофы лидеры сепаратистов активно поддерживали контакты с Москвой, обращаясь за советами и практической поддержкой.
Однако, по словам некоторых бывших советников президента Владимира Путина и аналитиков, перехваченные разговоры также демонстрируют, что Кремлю плохо удавалось установить единство командования в Донбассе, где конкурировали между собой сепаратистские группировки, политические оппортунисты и российские спецслужбы, внося сумбур в стратегии и тактики.
Они отмечают, что это вполне закономерно. Кремль не является хорошо отлаженным механизмом, а Путин – не всевидящий и все контролирующий царь, каким его представляет кое-кто на Западе. Несмотря на его стремление демонстрировать власть и силу воли, его авторитет не всегда безграничен, а процесс принятия решений в Кремле более запутан и беспорядочен, чем многие осознают. Высокопоставленные официальные лица часто принимают полуавтономные решения, надеясь, что угодят российскому лидеру. Если же что-то пойдет не так, он может сказать, что не давал одобрения, поясняет бывший политтехнолог Путина Глеб Павловский.
Читайте также
По его словам, бытующее на Западе представление, что все делается по приказу Путина, неверно. Павловский, прекративший работать с Путиным из-за его решения баллотироваться на третий срок в 2012 году, отмечает, что в Кремле нередко импровизируют и блефуют.
«Идея вертикали власти, которую я создал 20 лет назад, является пропагандой, которая не соответствовала действительности ни тогда, ни сейчас», – рассказал он в интервью корреспонденту «Голоса Америки». По словам Павловского, внутренние механизмы Кремля весьма запутаны: сменяющиеся фракции конкурируют между собой, а их авторитет ограничен как сверху, так и снизу. Путин может принимать решения, но не всегда может гарантировать их исполнение. Процесс принятия решений «крайне неформален», отмечает Павловский.
Некоторые аналитики считают перехваченные разговоры сепаратистов с кремлевскими чиновниками свидетельством того, насколько силен контроль Москвы над сепаратистскими группировками Донбасса.
Среди тех, с кем говорили сепаратисты, был высокопоставленный помощник Путина Владислав Сурков, которого они называли «наш человек в Кремле». В разговорах упоминаются также министр обороны Сергей Шойгу и директор ФСБ Александр Бортников. Лидеры сепаратистов обсуждали между собой доставку военной помощи, в том числе приборов ночного видения и боеприпасов, а от российских чиновников они узнали о планах Москвы по отправке боеготовых подкреплений.
Записи можно расценить как доказательство того, что Москва поставила в Донбасский регион ракеты «Бук», одна из которых сбила малайзийский лайнер. По словам следственной группы, которую возглавляют голландские эксперты, записи служат иллюстрацией «военной и административной иерархии», которая «сделала возможным сбивание самолета MH17 в восточной Украине».
Однако, как отмечает аналитик Королевского объединенного института оборонных исследований Марк Галеотти, хотя записи демонстрируют прочную связь между Москвой и донбасскими сепаратистами, они также показывают, что российский контроль подрывали параллельные командные вертикали и конкурирующие фракции.
«Они скорее демонстрируют сумбурную и полную противоречий ситуацию, в которой фракции и лидеры конкурируют между собой, одновременно стараясь выслужиться перед Кремлем и продвигая собственные интересы», – пишет Галеотти в комментарии для российского англоязычного издания Moscow Times. Он отмечает проблемы с дисциплиной и субординацией, приводя в пример один из разговоров между сепаратистами, когда те понимают, что получают приказы из двух разных ведомств – ФСБ и ГРУ.
По словам Павловского, процесс принятия решений как в Донбассе, так и в России характеризуется путаницей с порядком подчиненности. Ярким примером этой проблемы он называет смену тактики в ситуации с июльскими антиправительственными протестами из-за выборов в Мосгордуму: сначала реакция была спокойной, но потом вмешались службы безопасности. «Путин им не приказывал. Москвичей избивала Росгвардия, людей задерживали. Со стороны может казаться, что все планируется в Генштабе. Но ничего подобного!»
«Наше государство слабое, – утверждает Павловский. – Нужно четко это понимать. Оно сильное, когда идет конфронтация с небольшим меньшинством или когда ведутся какие-то спецоперации, но как государство, как система исполнительной власти, оно очень слабое, гораздо слабее советского государства».
Фото — Голос Америки