У Кремля нет хорошего выхода из истории с уничтожением малазийского авиалайнера: признать вину невозможно, упираться, скорее всего, бессмысленно, считает российский журналист, ведущий программ телеканала «Дождь», aвтор еженедельной колонки на Deutsche Welle Константин Эггерт.
Константин Эггерт
Самое большое впечатление от прямой трансляции из зала суда в голландском Схипхоле — контраст между торжественной размеренностью заседания и трагедией, о которой идет речь. Слушания дела по обвинению четырех человек в незаконной доставке ракетного комплекса «Бук» на территорию Донбасса, его эвакуации из Украины и убийстве 298 пассажиров и членов экипажа рейса MH17 «Малазийских авиалиний» будет длиться столько, сколько потребует установление истины.
Без Гиркина
Об этом присутствующим сообщил председательствующий — судья Хендрик Стейнхёйс. И добавил, что понимает, насколько болезненным станет процесс для родственников жертв. Российскому гражданину, привыкшему к «басманному» правосудию, такие сантименты в зале заседаний кажутся немыслимыми. Но для Нидерландов этот процесс — возможно, самый важный и самый эмоционально тяжелый со времен судов над коллаборационистами после Второй мировой войны.
Читайте также
Близкие погибших имеют право выступить в суде с рассказом о пережитом и высказать свое мнение о наказании, которому следует подвергнуть обвиняемых в случае, если их вину докажут. Пока намерение лично сделать это высказали около пятидесяти человек, около восьмидесяти пришлют письменные заявления. Миру предстоит многие часы слушать, что пришлось пережить тем, кто потерял родных, друзей и коллег 17 июля 2014 года. И это станет, вероятно, ключевым моментом процесса.
Обвиняемых Гиркина, Дубинского, Пулатова и Харченко на скамье подсудимых, естественно, не будет. Этих трех граждан России и одного гражданина Украины будут судить заочно. Но на самом деле перед судом в Гааге 9 марта предстала не только эта не-великолепная четверка, а также организаторы российской интервенции на Донбассе. Именно эта интервенция — первопричина того, что случилось с рейсом MH17. Его, по наиболее распространенной версии, которую, видимо, представит сторона обвинения, сбили вместо украинского транспортника поддерживаемые российскими властями боевики. Портал Bellingcat, проведший собственное расследование смертельного инцидента в значительно степени эту версию подтвердил.
Добраться до сути
В России — и не только в ней — я не раз слышал: «Суд не станет давать политическую оценку случившемуся и ограничится приговорами Гиркину и остальным трем». Это естественно так. Но от нидерландских журналистов, дипломатов и политиков, включая членов сената королевства, я не раз слышал одну и ту же мысль: «Задача суда — докопаться до сути случившегося. Без того, чтобы понять, как именно «Бук» мог оказаться на территории Украины, это невозможно. Для этого нужно отследить всю цепочку отдачи приказов. А она, по всем признакам, ведет в Москву». И ведь правда: командир бригады ПВО, дислоцированной в Курской области, не мог просто так, по своей инициативе, отправить в соседнюю страну ракетное оружие.
Если версия верна, то произошла чудовищная ошибка. Но Кремль никогда не сможет ее признать, принести извинения, заплатить компенсацию и закрыть тему. Так сделали американцы после того, как в 1988 году их ракетный крейсер «Vincennes» сбил иранский пассажирский самолет. Так же, только еще быстрее, поступил Иран, уничтоживший по ошибке лайнер Международных авиалиний Украины 14 января этого года.
Но признать наличие «Бука» рядом с селом Снежное категорически нельзя. Потому что тогда в одночасье рухнет версия про «героический народ Донбасса», восставший против «киевской хунты», про вездесущих «бандерофашистов» и прочих «распятых мальчиков». И обнажится то, что даже на Западе многие до конца не осознали: нет никакого «конфликта на востоке Украины», а есть гибридная война одной страны против другой, ведущаяся при непризнанном участии российской армии, а не мифическими «ихтамнетами». Вместо этого, Москве только и остается, что выдумывать фантасмагорические версии про «диспетчера Карлоса» и «летчика Волошина», похищать документы следственной группы и отдавать их своим подручным в СМИ и, конечно, выпускать почти каждый день под телекамеры Марию Захарову и дежурных крикунов псевдо-ток-шоу.
Главный вызов для Кремля
Пропаганда, несомненно, убедит часть российской публики в том, что суд в Нидерландах «необъективен», «политизирован» и «выполняет заказ», как это делают сплошь и рядом российские суды. Замордованные госТВ небогатые граждане, никогда не бывавшие не только в Европе, но, часто, в Москве или даже ближайшем городе-миллионнике, конечно, поверят в то, что в Схипхоле все так же, как и в Великих Луках или Партизанске и что судье Стейнхёйсу звонят от премьер-министра и говорят: «Хендрик! Ну, ты понимаешь, чего требуют от нас заокеанские русофобы из Вашингтона? Вкати этим русским на полную катушку, иначе нам отключат газ. Давай, действуй».
Но в это не поверит весь мир, да и многие россияне тоже. И хотя суд может идти и год, и больше, его финал выглядит в любом случае крайне неприятным для образа России и ее руководства. На горизонте начинают маячить новые санкции и, что еще обиднее для властей, новая степень «нерукопожатности». Гаагский процесс — возможно, самый главный вызов для Кремля за последние 20 лет.
Фото — Deutsche Welle
