Не знаю, какова ситуация в других странах, но в общественно-политической жизни Армении доходящая до паранойи мнительность – широко распространенное явление. Под любым нежелательным явлением представители противостоящих лагерей и политизированная масса видят чьи-то уши: «продался», «выполняет указания других». Причем, эта мнительность распространяется как на местные, так и на явления международного масштаба. Скажем, когда Венецианская комиссия дает «полусладкое» заключение касательно роспуска КС, представители оппозиции выражают уверенность, что это часть козней европейских структур (т.е. «соросовцев»). Когда председатель той же комиссии Джанн Букиккио пишет «полукислое» письмо о деле Грайра Товмасяна, приверженцы власти говорят: «Ну, мы всегда знали, что Букиккио берет взятки от Сержа Саргсяна».
То же самое во внутренней жизни. Допустим, есть люди, которые недовольны повышением налога на недвижимость. «Вот, — заключают провластные, — робосержевские поднимают головы». Но самое абсурдное, когда оппозиционные политические деятели «катят бочки» друг на друга. Одним из последних поводов была позиция партии «Просвещенная Армения» в связи с обращением в КС. Правильна эта позиция или нет – в данном случае не важно, остальных оппозиционеров интересовали не обоснования, а желание самоутвердиться за счет «Просвещенной Армении»: «Мы настоящие, радикальные оппозиционеры, а вот Эдмон показал свое лицо – он продался Николу». «Просвещенная Армения», естественно, отвечает в стиле «сам дурак», и дискуссия становится довольно «зрелищной».
Так что паранойя не является чем-то, присущим сугубо власти, это часть нашей политической культуры. В данном случае она способствует раздробленности оппозиции, что объективно отрицательно как для государства, так и для оппозиции самой, с точки зрения перспектив. Естественно, необязательно, а иногда и невозможно, чтобы оппозиционные партии объединились в какие-то альянсы, например, я б не позавидовал той политической силе, которая в данный момент составила бы альянс с РПА. Но, хотя бы исходя из собственных интересов, оппозиционеры могут договориться не обливать друг друга грязью.
Помимо всего, серьезность вставших перед нашей страной проблем должно бы отрезвить наши политические силы, как провластные, так и оппозиционные. А то получается, что коронавирус уже преодолели, соседи нам больше не угрожают, экономика в блестящем состоянии, и единственный вопрос, который остался открытым – это какие политические силы три года спустя войдут в Национальное Собрание. Ничего, что этот вопрос меня особо не интересует?
