Радио Свобода. Председательствующий судья Второго Западного окружного военного суда Андрей Морозов сегодня огласил приговор журналистке Светлане Прокопьевой, обвиняемой в оправдании терроризма за авторскую колонку по поводу взрыва в УФСБ Архангельска. 3 июля прокуратура запросила для нее шесть лет реального срока в колонии общего режима и четыре года запрета на профессию. Судьи приговорили ее к штрафу в размере 500 тысяч рублей, в пользу государства конфискован ее рабочий ноутбук, личный айфон, изъятый следователем, вернут.
На оглашении приговора в Псковском областном суде был аншлаг: журналисты, активисты, политики и просто неравнодушные со всей России приехали поддержать журналистку.
Между прениями, когда прокурор запросила для журналистки 6 лет колонии общего режима и запрет заниматься журналистикой на 4 года, и вынесением приговора прошло два выходных дня.
За это время Совет по правам человека при президенте РФ назвал требование тюремного срока абсурдным, глава Союза журналистов Москвы Павел Гусев сказал, что «заранее выражает сочувствие другим жертвам псковской прокуратуры, показавшей сегодня свою полную некомпетентность».
Читайте также
В поддержку Прокопьевой выступили многие известные российские журналисты, 3 июля прошли одиночные пикеты у здания ФСБ в Москве, а 4 июля журналисты вышли на пикеты поддержать коллегу в Пскове.
Сразу после объявления приговора о штрафе в полмиллиона рублей корреспонденты Север.Реалии спросили, почему дело Прокопьевой стало знаковым для всех СМИ и в целом общества.
Владимир Познер, тележурналист:
– Я очень рад, что Светлане не дали реальный срок – по нынешним временам это большая победа. Хотя с моей точки зрения она вообще ни в чем не виновата, и поэтому любой обвинительный приговор в ее отношении несправедлив. Но волей-неволей приходится признать, что она очень легко отделалась, потому что все мы помним, какой срок ей затребовало обвинение. И поэтому вроде и радоваться надо, а продолжается чувство несправедливости. И конечно, журналисты с ее делом получили очередной сигнал, что любое высказывание, которое может не понравиться местной власти, даже не федеральной, может закончится приговором. В поддержку Светланы Прокопьевой выступили очень многие известные и уважаемые люди, надеюсь, что это как-то повлияло на сегодняшний приговор.
Лия Ахеджакова, актриса:
– Это очень подлый во всех смыслах приговор. Подлость, низость, дикая жестокость брать с российских граждан, которым часто не хватает на еду и лекарства, такие суммы. Светлана Прокопьева ни в чем не виновна, нужно иметь мозги набекрень, чтобы в ее колонке увидеть оправдание терроризма! Как человек верующий, я очень надеюсь, что Бог их за это накажет.
Дейзи Синделар, исполняющая обязанности президента корпорации Радио Свободная Европа/Радио Свобода:
– Осуждение Светланы означает, что [в России] нет презумпции невиновности, нет защиты журналистов от грубой силы государства. Ее случай напоминает показательные процессы, которые советские власти использовали для наказания критиков. Это атака на свободу слова и на миссию независимой прессы.
Людмила Улицкая, писатель:
– Я считаю, что все люди, которые находятся в этой профессии или около этой профессии, должны понимать это как сигнал закрыть рот. Сигнал подан: кто-то услышит, кто-то не услышит. Я чрезвычайно с большим уважением отношусь к человеку, который берет на себя личную ответственность. Это в данном случае каждый человек решает сам за себя. Я не могу осуждать тех, кто не выступил в защиту ее, потому что у каждого человека есть страх перед жизнью, страх за близких, за детей, за кусок хлеба. Надо сказать, что открывать рот и что-то говорить – это в некоторой степени героизм. Этим людям я желаю всего доброго. То, что такая разница между тем, что требовал прокурор, и решением суда, говорит о несогласованности внутри власти. Это некое указание на плохую работу. Я этой логики властей никогда не понимала и не понимаю.
Виктор Шендерович, писатель:
– Это решение суда предсказуемое с обеих сторон. С одной стороны, слишком очевидно, что она невиновна. Это очевидно всем, что никакого отношения это к закону не имеет. Но в сложившейся практике такого рода приговор, как Серебренникову, приговор, ограничивающийся штрафом или условным заключением, – это и есть оправдание в нынешних условиях, это процеженное сквозь зубы силовым государством: «Да отвалите! Мы ее не посадили, скажите спасибо – откупайтесь!» Это по нынешним временам и означает признание невиновности. Признать невиновным в соответствии с законом государство не может, потому что, во-первых, это означает, что надо сажать всех, кто шил это дело, штамповал его, кто мучил Светлану Прокопьеву. Это означает, что можно подавать встречный иск. Они не могут позволить нам почувствовать силу общественного давления. Хотя именно общественное давление и освободило Светлану Прокопьеву. Если бы такие имена по всему миру и России не вступились бы за нее, ее бы посадили ну на три года, но пиаровский ущерб оказался несопоставимым, и они решили не делать биографию Прокопьевой по прецеденту Бродского, решили не делать из нее мученицу. Оправдательного приговора быть не могло, его нет, потому что нет закона. Этот циничный беспредел в наших широтах теперь считается милосердием. Заплати полмиллиона за то, что ты просто работала журналистом. А дальше нам не ждать ничего хорошего, потому что мы живем в авторитарной стране, причем по мере обрушения путинской поддержки, по мере того, как он будет терять популярность, все будет только жестче, потому что с перепуга они будут завинчивать гайки. Ничего хорошего ждать не надо, а дальше вопрос персональный каждому: уезжать, уходить из профессии, ссучиваться и идти к ним. Или продолжать выполнять свою работу в этих условиях. Я не думаю, что нам нужно тешить себя какими-то надеждами.
Сергей Смирнов, главный редактор «Медиазоны»:
– Само дело было сигналом для журналистов, приговор все-таки менее жёсткий, чем ожидали, но в любом случае он обвинительный. Приговор гибридный – с одной стороны, обвинительный за колонку, за слова, с другой стороны, нет запрета на профессию, что очень хорошо, потому что очень большие были риски запрета на профессию. Изъятие ноутбука к чему относится? У журналиста забирают его средство работы. Но мы все очень недовольны самим фактом обвинительного приговора, думаю, Светлана будет бороться дальше за полное оправдание. Мы радуемся не штрафу и обвинительному приговору, а радуемся, что человек на свободе.
Андрей Пивоваров, руководитель «Открытой России»:
– Конечно же, мы рады штрафу. Но по всему этому делу, как и в деле Голунова, должно быть полное оправдание с привлечением тех, кто эти дела возбуждал. Мы помним про штраф, но забываем о том, что человек больше года находился под прессингом: у него проходил обыск, были изъяты материалы, фактически Светлана жила в состоянии постоянного прессинга. Это надо не забывать. Вообще, то, что пришло столько людей, мне кажется, повлияло на происходящее, повлияло на приговор, потому что местные власти явно в шоке, они явно этого не ожидали. Но надо дожать до конца и добиться пересмотра дела, закрытия дела, компенсации и привлечь силовиков, которые позволяют себе такой беспредел.
Эмилия Слабунова, «Яблоко»:
– Это абсолютно позорный приговор. Он совершенно поперек нашей Конституции, в которой говорится, что гражданину Российской Федерации гарантируется свобода мысли и слова. Мы видим, что гарантируется только скамья подсудимых и приговор, в том случае, если слово или мысль не соответствует тому, что хотелось бы услышать и узнать Путину. Поэтому это не суд – это судилище. Нам приходится в этих условиях радоваться, потому что человек остался на свободе, конечно, будет обжалование, Светлана пойдет до конца. А штраф, я думаю, мы соберем всем миром. Но все это не отменяет позорности этого дела и приговора.
«Политический заказчик этого дела – ФСБ»
«Оправдание терроризма» следователи нашли в колонке, которую Прокопьева написала в ноябре 2018 года. В ней она рассуждала о возможных причинах теракта у здания ФСБ в Архангельске, случившегося неделей ранее. Тогда 17-летний местный житель Михаил Жлобицкий попытался пронести в помещение ФСБ взрывное устройство, которое сработало и убило его. В результате теракта три сотрудника ФСБ получили ранения. Светлана предположила, что на поступок молодого человека могла повлиять репрессивная политика правоохранительных органов.
«Все правоохранительные органы действуют схожим образом и, даже если и грызутся между собой, то по отношению к гражданам на редкость единодушны. Наказать. Доказать вину и засудить – вот их единственная задача. Не важна фактическая сторона дела. Не важна мотивация и виновность, то есть умысел. Хватит и малейшей формальной зацепки, чтобы человека затащило в жернова судопроизводства. И если уголовное обвинение доходит до суда, то суд примет обвинительный приговор. По-другому не бывает», – писала в статье Прокопьева. Ее материал вышел в передаче «Минутка Просветления» на радиостанции «Эхо Москвы в Пскове», а текстовая версия – на сайте «Псковской ленты новостей».
На суде представители Роскомнадзора рассказали, что сначала признаки возможного преступления в статье увидела компьютерная программа. «Это электронная программа, мониторит все СМИ по ключевым словам и фразам. Не только экстремизм и терроризм, но и другие. Нарушением было оправдание терроризма в материале «Репрессии для государства». Оно было серьезным, мы создали карточку и направили в управление Роскомнадзора по Псковской области», – сообщила сотрудница псковского филиала ФГУП «Главный радиочастотный центр» Мирослава Степина.
Через несколько дней после заведенной карточки в деле появилась экспертиза сотрудничающего с Роскомнадзором «Главного радиочастотного центра». «Признание логичности, обоснованности террористической деятельности осуществляется в статье посредством утверждений о целесообразности действий террориста в современных условиях политической жизни России, – заявили эксперты надзорного ведомства. – Террористический акт рассматривается как единственное возможное решение для привлечения внимания к проблемам в современной России».
«Эхо Москвы в Пскове» и «Псковская лента новостей» по итогам этого заключения были оштрафованы «за злоупотребление свободой слова». Процесс по административному делу начался в январе 2019 года, и на нем сотрудник Роскомнадзора Эдуард Кожохарь впервые анонсировал и уголовное дело в отношении журналистки. На тот момент она была лишь свидетелем в разбирательствах по фактам публикации на «Эхе» и «ПЛН».
Адвокаты Прокопьевой — Виталий Черкасов, Тумас Мисакян, Татьяна Мартынова
– Фейковый характер и самого дела, и экспертиз по нему был доказан в судебном процессе, – говорит депутат Псковского областного собрания, политик Лев Шлосберг. – Обвинение провалилось, а защита доказала невиновность Прокопьевой. Но у суда есть политический заказчик. Это ФСБ – политическая полиция в нашей стране. Главная их функция – политический сыск. Это их дело. Но в процессе они спрятались за Следственным комитетом, в суде они же стоят за спиной прокурорши, которая показала себя человеком низкого профессионального уровня – все понимают, что она всего лишь рупор. Именно ФСБ сейчас решает, как выйти из этого дела. Они анализируют медийную реакцию на требование шести лет колонии для Светланы, наблюдают за акциями протеста. Очевидно, судьи в полной мере осознают, что это политическое дело, а как показывает практика, наказание в таких случаях существенно зависит от силы общественной реакции. Военный суд политически не способен выносить оправдательный приговор, но вилка санкции статьи оставляет огромное пространство для маневра.
На главном снимке — Светлана Прокопьева в суде
Фото — Радио Свобода