Фактически, политика Турции на Ближнем Востоке и в восточном Средиземноморье обусловлена крахом архитектуры региональной безопасности и оставлением вакуума власти, пишет Виген Четерян
Agos (Стамбул, Турция). Всего десять лет назад внешняя политика Турции должна была выйти из региональной изоляции путем улучшения отношений с соседями. Ее бывший министр иностранных дел Ахмед Давудоглу даже придумал по этому поводу лозунг: «Ноль проблем с соседями». Веб-сайт министерства иностранных дел Турции по-прежнему воспевает достоинства этой политики: «Осознавая, что развитие и прогресс в реальном выражении могут быть достигнуты только в условиях прочного мира и стабильности, Турция ставит эту цель в самый центр своего видения внешней политики. Такой подход является естественным отражением политики «Мир дома, мир во всем мире», изложенной великим лидером Ататюрком, основателем Турецкой Республики».
Эта доктрина была направлена на активную внешнюю политику для решения проблем Турции с соседними странами. На сайте упоминается «многомерный диалог с Грецией с 1999 года», а также с другими государствами, имеющими общие границы с Турцией. «Турция считает, что положительные результаты подхода «ноль проблем с соседями», свидетелями которого мы стали даже сегодня, будут видны сначала в нашем регионе и, в конечном итоге, в глобальном масштабе, как, например, расширение колец, которые создает камень, брошенный в стоячую воду», — об этом еще можно было прочитать на странице МИД.
Но в наши дни камни, брошенные Анкарой, вызывают не только кольца, но и сильные волны. Похоже, что Турция вовлечена во все стороны, и не в диалог, а в войны и агрессивную геополитическую конкуренцию. Турецкие армии ежедневно совершают нападения на курдскую вооруженную оппозицию на юго-востоке, а также на севере Сирии и Ирака. Его военные также сражаются в Ливии, вдали от своих баз, стремясь достичь неопределенных целей. После пограничных столкновений между Арменией и Азербайджаном в июле турецкие официальные лица угрожали Армении, союзнику России, и отправили своих солдат, включая военные вертолеты, в Азербайджан для совместных военных учений. Добавьте к этому притязания Турции на значительную часть восточного Средиземноморья, а также на Эгейское и Черное моря с потенциальными оффшорными запасами газа, которые Анкара называет частью своей «голубой родины».
Читайте также
Единственная проблема в том, что на части этой территории претендуют Греция, Кипр и Египет. После того, как прошлой зимой вплотную подошла к войне с Сирией и, возможно, с Россией, и массированной интервенции в Ливии, которая привела к важным военным успехам, Анкара бросила еще один геополитический вызов: господство над восточной половиной Средиземноморья. Ставки последнего геополитического наступления Турции высоки; доступ к морским месторождениям природного газа в восточном Средиземноморье. Претензии Турции на «голубую родину», исключительную морскую зону площадью 462 000 км2, что составляет половину территории Турецкой Республики, действительно амбициозны. Эта напористая политика Анкары совпадает с интересом к разведке углеводородов, в который Турция интенсивно инвестировала с 2017 года после серьезной напряженности с Россией, ее основным поставщиком энергии. В 2019 году Турция потратила 41 миллиард долларов на импорт энергии, что стало серьезным бременем для экономики с долгами.
В ноябре 2019 года Анкара подписала с правительством Триполи соглашение о морских границах, которое разделяет Средиземное море наполовину. Это вызвало немедленную реакцию Египта, который объявил соглашение «незаконным», и министра иностранных дел Греции, который заметил, что в соглашении «игнорируется тот факт, что между этими двумя странами находится большой географический массив суши острова Крит».
Турция становилась все более смелой в своих заявлениях и действиях после того, как ее массовая поддержка Ливийского правительства национального согласия (ПНС) привела к военным победам в западной Ливии. «Жизненно важная роль, которую Турция сыграла в Ливии и против военачальника Халифы Хафтара, дала Анкаре более громкий голос, когда дело доходит до битвы за господство в Восточном Средиземноморье», — говорится в статье Турецкого радио и телевидения (TRT). Открытие важного морского газового месторождения в Черном море с запасами природного газа, по оценкам, 38 миллиардов кубометров, могло бы стать крупным прорывом, сократив турецкий импорт начиная с 2023 года, и еще больше обострив продолжающуюся геополитическую конкуренцию.
Возможность как стратегия
Как могла Анкара произвести такой радикальный поворот во внешней политике на 180 градусов, пока у власти остается та же партия АКП? Этот сдвиг можно объяснить только отказом от стратегического видения Давутоглу и вместо этого следованием прагматической политике власти. Внутри Турции политика решения курдской проблемы путем диалога, реформ и признания прав курдов была заменена старой политикой репрессий, потому что это было возможно и потому, что это было целесообразно: она играет на популистском национализме турецких масс и мобилизует их за президент. Распад и фрагментация иракского государства, а затем и сирийского государства, создали вакуум власти к югу от турецких границ, дав Анкаре возможность расшириться в сторону Алеппо, Мосула и Киркука, старых гарнизонных городов Османской империи, которые будоражат экспансионистское воображение турецких националистов. Неясная политика Дональда Трампа в отношении курдских сил в Сирии создала еще одну возможность для военного вмешательства там. Гражданская война в Ливии дала возможность спроецировать силу через Средиземное море.
Фактически, политика Турции на Ближнем Востоке и в восточном Средиземноморье обусловлена крахом архитектуры региональной безопасности и оставлением вакуума власти. С Трампом в Вашингтоне политика США и НАТО непонятна. Европейский Союз — книга противоречий: в Ливии, в то время как Италия и Мальта активно поддерживают Турцию и ПНС, Франция и Греция поддерживают лагерь Хафтара. То же самое можно сказать и о греко-турецком соперничестве; в то время как Франция активно поддерживала Грецию, члена ЕС, в то время как Германия остается неоднозначной, предлагает «посредничество» и продолжает поддерживать своего традиционного союзника.
Нарастающие риски
Оппортунистическая политика не складывается в стратегию. Турция, возможно, захватила слишком много и распространила свои силы выше своих реальных средств. Это спровоцировало слишком много соперников, что может вызвать сильную реакцию. 10 июня французские власти объявили, что фрегат «Курбе» трижды был атакован радарами управления огнем турецкого военного корабля у берегов Ливии. Французский фрегат выполнял миссию по контролю над грузовым судном, которое сопровождали три корабля ВМС Турции, в рамках международной операции по введению эмбарго на поставки оружия Ливии. Инцидент возмутил президента Франции Эммануэля Макрона. 12 августа турецкий греческий фрегат Limnos столкнулся с турецким военным кораблем Kemal Reis, который сопровождал турецкое исследовательское судно в морских водах, на которые претендовала Греция. Кемаль Рейс был поврежден, и в его корпусе образовалась большая пробоина.
Его война против курдской вооруженной оппозиции и непрерывные операции через его южные границы могут вылиться в серьезный конфликт: 11 августа турецкие беспилотники атаковали территорию Ирака, убив двух иракских офицеров, которые были на встрече с официальными лицами PKK.
На дипломатическом фронте в начале августа Греция и Египет подписали соглашение об исключительной экономической зоне в восточном Средиземноморье. Это соглашение ставит под сомнение ранее заключенное соглашение между Турцией и Ливией. Франция также призвала Турцию прекратить разведку нефти и газа в спорных водах.
Постоянные турецкие провокации против Франции и Греции, угрозы отправить беженцев в Европу, военные интервенции в Ливии, Сирии и Ираке, а также ее внутренняя борьба против курдских сил — это длинный список. В то же время у Эрдогана проблемные отношения с армией, обвиненной в перевороте в 2016 году, когда тысячи офицеров были арестованы или подвергнуты чистке. В разгар финансового кризиса с девальвацией национальной валюты, одним из крупнейших дефицитов текущего счета и сокращением валютных резервов, как долго Анкара сможет позволить себе свои внешнеполитические амбиции?
Десять лет назад Турция строила свою внешнюю политику с помощью активной, но мягкой силы. Теперь кажется, что Турция находится в состоянии войны во всех направлениях. Пора пересмотреть старый лозунг: «Война дома, война в мире».
Автор — Виген Четерян, швейцарско-ливанский журналист, аналитик, писатель
