Собеседник Aravot.am — Нелли Багдасарян, советник президента Арцаха по международным отношениям, руководитель Центра кавказских исследований.
— После 44-дневной войны регион достаточно хрупкий, вопросы безопасности армянских государств являются приоритетными. Что нужно делать в основном?
— Исходя из событий в Республике Арцах и в микрорегионе, событий, обусловленных этим, обусловленных войной и послевоенными реалиями, планирую проведение антитеррористических операций. Фактически, я должна вернуться к выдвинутому ранее, хорошо обоснованному тезису, с точки зрения описания конфликта, “ползущего конфликта” в Азербайджане-Карабахе. На экспертном уровне не исключено, что на определенном этапе это будет выражаться в терминах терроризма, поэтому все наши действия должны укладываться в логику предотвращения.
— Дает ли участие наемных террористов во время войны основание утверждать, что терроризм может иметь дальнейшие проявления в регионе?
— На экспертном уровне считаю серьезной тревогой то, что развитие событий после 44-дневной войны не заставило себя долго ждать. Примечательно, что по информации от 25 января в Шуши откроется школа турецкой организации “Серые волки”, которая при необходимости может стать центром планирования терроризма на националистической основе. Это открытие филиала сети “Серые волки” в Шуши.
Также привлечение наемных террористов со стороны Азербайджана при активной поддержке Турции во время войны, отсутствие информации об их возвращении после боевых действий являются серьезным сигналом для подготовки к антитеррористической операции, предотвращения сценария. Не исключено, что “Железный кулак-2” может иметь иное измерение, особенно в виде терроризма. Я считаю, что профильные ведомства должны быть обучены профилактике.
Я думаю, что эти угрозы также оценивает Россия. Считаю значимым антитеррористические учения российских миротворцев в Республике Арцах в конце января. По сути, не исключено, что эти действия могут быть направлены и против миротворчества.
В частности, да, Турция и Россия участвуют в совместной программе мониторинга, но не исключено, что еще один удар может быть в виде террористических актов, направленных не только на армянское поле, но и на присутствие России на юге.
События на Южном Кавказе, в частности азербайджано-турецкие военные учения, с одной стороны, могут быть практически “отложенной войной” против Армении, с другой стороны, их следует рассматривать как демонстрацию силы – “холодную войну” против Армении. По большому счету, все действия турецкой стороны в ближайшее время будут направлены на ослабление влияния России в регионе с целью ее изгнания.
— Может ли Азербайджан иметь ожидания в вопросе Ирана, учитывая тот факт, что он больше не имеет границы с Ираном, и недавние заявления главы МИД Ирана в Баку?
— В рамках антитеррористической деятельности очень активно используется работа на иранском направлении. Вопрос Арцаха не должен считаться закрытым в Иране, несмотря на то, что на данный момент мы не находимся в статусе непосредственно приграничного государства. Армянская сторона очень эмоционально восприняла заявления иранской стороны в Баку. Фактически, Иран всегда действовал с позиции сохранения территориальной целостности Азербайджана, а также с позиции неприменения силы, потому что, если поднимется другой принцип международного права, “принцип права наций на самоопределение”, у него могут возникнуть проблемы внутри своего собственного государства, учитывая его многонациональный характер.
Осторожные заявления Ирана сторонам во время войны ознаменовали окончательный поворотный момент после того, как участок моста Худаферина перешел под контроль азербайджанской стороны, поскольку все политические жесты, сделанные иранской стороной в отношении Арцаха, были бессмысленными. Учитывая особенности иранской дипломатии, а также тот факт, что часть Ирана между “Республикой Арцах” еще долгое время будет оставаться военизированной (по некоторым данным, здесь находится несколько тысяч военнослужащих, многие из которых являются наемниками-террористами). Вывод такой: Иран не может рассматривать все завершившимся в арцахском вопросе …
— Послевоенная реальность на данном этапе – возможность мирного сосуществования или мира между двумя народами.
— В Азербайджане ведется конкретная работа в этом направлении. Я думаю, что он постепенно переходит от устрашающих кадров в медийном поле к образу “хорошего азербайджанца”, “азербайджанца, спасающего армянского пленного”, цель которого, я думаю, ясна; чтобы показать, что нет этнорелигиозной вражды, вместо этого может быть мирное сосуществование людей с последующим сотрудничеством, которое является его результатом.
Учитывая, что еще в 2020 г Азербайджано-турецкая медиа-платформа была запущена в августе-сентябре, нетрудно представить, что эта политика направлена на ослабление бдительности армянской публичной сферы и на создание соответствующего экспорта.
Учитывая, что СМИ являются составной частью войны 7-го поколения, следует констатировать, что любой поток информации не случаен. Расчеты Совместной медиа-платформы, следующие: она будет нацелена на особенность массовой амнезии общества. По большому счету, это может повлиять на высоко эмоциональную часть общества, составляющую его значительную часть, однако, более трезвый, бдительный сегмент все еще не воспринимает, что Азербайджан может восприниматься в образе миротворца. Символический дискурс, выражающий ненависть азербайджанской стороны в 44-дневной войне, классифицирует ее как одностороннюю этнорелигиозную войну. К сожалению, глубокая этнорелигиозная основа многолетнего конфликта Азербайджана не дает возможности для какого-либо оптимизма.
Беседовала Нелли ГРИГОРЯН
