29 марта 2019 года в России вступил в силу закон, предусматривающий ответственность за публикацию так называемой “фейковой информации”. Закон, в частности, предусматривает штраф от 400 до 20 тысяч долларов. Российские законодатели под “фейком” имеют в виду, например, “открыто неуважительное отношение к государству”, толкование которого, на мой взгляд, может быть весьма произвольным.
Применение закона началось через несколько дней после его принятия. Первой оштрафовали общественную активистку, протестовавшую против строительства полигона в Архангельске. Она написал в одной из социальных сетей, что в тот или иной день состоится акция протеста. Полиция решила, что это “фейковые” новости. Почему? Потому что, хоть митинг и состоялся, он не был санкционирован местными властями, а значит, по логике полиции, информация ложная.
О чем это я? В недемократических авторитарных странах (таких как Россия и Армения) любая законодательная инициатива, направленная на решение подобных вопросов, фактически становится эстафетной палочкой в руках правительства. Это происходит даже тогда, когда проблемы, которые должны решать законы, актуальны. Но теоретически правильные опасения в случае авторитаризма преследуют одну цель: укрепить власть.
Именно с этой точки зрения следует рассматривать две последние инициативы “Моего шага”, которые могут способствовать ограничению свободы слова. На первый взгляд все кажется логичным. Настоящие владельцы СМИ должны быть “видимыми” для общественности, и, таким образом, теоретически следует различать СМИ и “немедиа”. Но весьма вероятно, что такой закон (в случае его принятия) будет применен к оппозиционным телеканалам, и те же лояльные к власти “невидимые хозяева” останутся невидимыми. Или, конечно, граждан надо беречь от оскорблений и клеветы. Но в реальной жизни ужесточение закона будет истолковано таким образом, что власть будет защищена от любой резкой критики.
Почему такие “перекосы” происходят в авторитарных странах? Очень просто. Когда правоохранительные и следственные органы находятся в кармане исполнительной власти, любой закон о демократии и свободе слова применяется для их ограничения. Кстати, судебная власть в Армении (в отличие от России) частично независима, но министр юстиции и “непорочное” большинство скоро “исправит” этот “недостаток”.
Более глубокая проблема заключается в том, что согласно преобладающему в Армении мнению, наше общество “еще не готово” к демократии и свободе слова. Но это другое дело.
