Старший научный сотрудник “Фонда Карнеги” Томас де Ваал представил доклад о ситуации в Карабахе к началу февраля, в котором изложил дипломатические, политические, экономические и гуманитарные проблемы, оставшиеся без решения после войны сентября-ноября 2020 года.
Война за территорию закончилась три месяца назад, победитель поменялся местами с побежденным, но конфликт не исчерпан: вражда между азербайджанцами и армянами продолжается, а Россия стоит перед трудным выбором. Русская служба Би-би-си пересказывает главные тезисы доклада.
Прекращение огня, а не устойчивый мир
Длившаяся 44 дня война в Карабахе закончилась 10 ноября 2020 года трехсторонним заявлением лидеров Азербайджана, Армении и России — президента Ильхама Алиева, премьер-министра Никола Пашиняна и президента Владимира Путина.
Азербайджан вернул себе семь районов вокруг Карабаха и все занятые во время войны земли — около трети Нагорного Карабаха (если рассматривать его в границах Нагорно-Карабахской Автономной Области в составе Азербайджанской ССР).
Это краткий документ, не содержащий почти никаких подробностей, и многие его пункты трактуются кардинально противоположным образом.
Например, договор предусматривал вывод вооруженных сил Армении. Выполнен ли этот пункт? На этот вопрос в Баку и Ереване отвечают по-разному.
Армянская сторона считает, что этот пункт касался только территорий, которые возвращались Азербайджану — семи районов вокруг Карабаха.
Азербайджан же настаивает: теперь солдаты из Армении должны покинуть и оставшуюся под армянским контролем часть Карабаха, и даже чиновники правительства Армении должны просить у Баку разрешения на посещение территории.
Для обеих сторон это принципиальный вопрос, и надежды на устраивающее все стороны решение почти нет.
Война закончилась, а пленные остались
Одним из пунктов соглашения Алиева, Пашиняна и Путина было возвращение военнопленных и тел погибших. Три месяца спустя, эта тема остается болезненной проблемой.
Десятки — а по некоторым оценкам, больше 100 пленных армян остаются в Азербайджане, и неизвестное (но небольшое) число азербайджанцев еще находится в армянском плену.
Более того, больше 60 армян были взяты в плен уже после окончания войны, и в Баку хотят судить их как преступников, а не возвращать как военнопленных.
ООН осудила проволочки в возвращении пленных — и призвала стороны вернуть их незамедлительно, как предписывает Женевская конвенция, регулирующая правила ведения войн.
Между Турцией и Россией
Заявление от 10 ноября никак не регулирует роль Турции в Карабахе, но за последний год она стала ключевым участником региональных процессов. Турецкая военная техника — в первую очередь ударные беспилотники — сыграла важную роль в победе Азербайджана на поле боя.
Но Анкара также претендует и на участие в дипломатическом процессе, резко критикуя Минскую группу ОБСЕ, которая годами вела переговорный процесс по Карабаху.
На данный момент Турция получила лишь ограниченную роль в рамках совместного с Россией мониторингового центра под Агдамом. Согласно договору с Россией, турецкие военные не покидают центр — и следят за перемирием через видео с беспилотников.
Судьба памятников
Вражда двух наций выражается и в исторических спорах. В результате войны под контролем Азербайджана оказалось множество средневековых армянских памятников.
Монастырь Дадиванк на севере Карабаха взяли под охрану российские миротворцы, но судьба других христианских монументов вызывает тревогу у армянских и российских деятелей культуры.
ЮНЕСКО хочет отправить делегацию в Карабах для оценки ситуации на месте, но официальный Баку блокирует эту миссию — и требует ответа на резонный вопрос: где было международное сообщество, когда уничтожались и осквернялись памятники тюркской и исламской культуры в семи оккупированных армянскими силами районах?
Де Ваал отмечает, что озабоченность судьбой армянских памятников лишь усиливают прецеденты уничтожения следов армянской культуры при реставрации в Азербайджане и заявления властей Азербайджана о том, что средневековые памятники — на самом деле наследие Кавказской Албании. Эту теорию не подтверждают историки вне Азербайджана.
Вызовы, стоящие перед Россией
Мандат российских миротворцев сроком на пять лет предполагает сохранение мира, но на деле почти 2 тысячи миротворцев заняты гораздо более широкими кругом проблем — от реконструкции инфраструктуры до помощи беженцам.
Все эти задачи на оставшейся под контролем армян части Нагорного Карабаха требуют тесного взаимодействия с политическим руководством непризнанной НКР. Но первые лица непризнанной республики объявлены в розыск в Баку и считаются там преступниками.
По условиям трехстороннего заявления, миротворцы размещены в Карабахе на пять лет с возможностью продлить этот срок еще на пять лет — при согласии обеих сторон. Чтобы Азербайджан не заблокировал продление мандата, миротворцы должны продолжать работу в населенной армянами части Карабаха, не вызывая при этом гнева в Баку.
Задачи международной дипломатии
Минская группа ОБСЕ, в которой сопредседателями выступают Россия, США и Франция, до войны была главной международной площадкой для переговоров по Карабаху.
Именно ее в рамках должен был решиться и оставшийся без ответа вопрос — что станет с населенной армянами частью Нагорного Карабаха? С недавних пор Азербайджан настаивает, что она должна войти в его состав безо всякой автономии. В Армении призывают признать ее независимой республикой.
Россия считает, что Минская группа ОБСЕ должна продолжить свою работу. Но ее реальное влияние на стороны конфликта трудно оценить: перемирие было достигнуто без Франции и США, и миротворцы в Карабахе — исключительно российские.
Более того, Азербайджан считает позицию Франции проармянской и не видит в ней нейтрального посредника. США вызывают больше уважения, но в последние годы Южный Кавказ все меньше интересовал американский госдепартамент.
Что может сделать Европа?
Главные гуманитарные проблемы в Карабахе — это восстановление инфраструктуры и возвращение беженцев. Кроме того, конфликт никогда не будет решен без реального примирения и диалога между народами двух стран.
Обе задачи — экономическая помощь и поддержка миротворческих и гражданских инициатив — требуют серьезного и долгосрочного участия европейских держав и структур Евросоюза, считает Де Ваал.
Фото — ВВС
