«Настоящее Время». В Украине вспоминают жертв событий на Майдане. Протесты в центре Киева начались в ноябре 2013 года после того, как украинское правительство заявило, что переносят подписание соглашения об ассоциации с Евросоюзом.
Потом «Беркут» разогнал протестующих студентов. Вся страна увидела жестокость и чрезмерное применение силы. И тогда протесты переросли в масштабное движение: на улицы вышли сотни тысяч людей, заняли центральную площадь и несколько зданий. Противостояние длилось несколько месяцев, закончилось массовым расстрелом протестующих и бегством в Россию тогдашнего президента Виктора Януковича.
Спустя семь лет, 18 февраля 2021-го, украинский парламент принял постановление о событиях на Майдане. В этом документе события названы Революцией достоинства. И в первом пункте написано: «Революция достоинства – один из ключевых моментов украинского государства и выразитель национальной идеи свободы».
Автор этого постановления и депутат Верховной Рады Украины от фракции «Голос» Александра Устинова рассказала Настоящему Времени о том, почему этот документ был принят именно сейчас, какое значение он имеет для Украины и почему расследование о расстреле на Майдане не доведено до конца.
— Это постановление — это же не закон. Какую юридическую нагрузку оно несет? Или это просто демонстрация позиции законодательного органа?
— На самом деле, за это постановление, точно так же, как и за любой другой закон в Украине, для того чтобы провести голосование, нужно было 226 голосов. Верховная Рада, которая голосовала практически своим конституционным большинством в триста человек, голосовала так же, как за любой другой закон Украины.
Это политическая и юридическая позиция парламента, то есть главного законодательного органа страны. Это было очень важно сделать для Украины. К сожалению, этого не делалось семь лет. Парламент не высказывал свою позицию, и это очень ослабляло нас и в судах Украины, и международно. Потому что у нас были случаи, когда пророссийские силы пытались в судах из учебников по истории Украины удалить Революцию достоинства, про Майдан как про историческое событие, которое было важно для государства Украина. И все-таки показать это как государственный переворот, как какой-то заколоток.
Сейчас на законодательном уровне это было признано историческим событием для Украины, то, что на законодательном уровне были осуждены действия некоторых сотрудников полиции, «Беркута», судей, высокопоставленных чиновников. А люди, которые погибли на Майдане, были законодательным органом утверждены как герои, а не как какие-то переворотчики и террористы, как их пытались пророссийские медиа показать.
Это очень важно и для будущих судов, международных и украинских, и для позиционирования внутри страны. Чтобы не было возможности говорить, что это не доказано и нигде это не записано.
— В первом же пункте говорится, что Революция достоинства – один из ключевых моментов в построении украинского государства. В связи с этим вопрос. Эта позиция близка не всему украинскому обществу. Как быть с теми, кто считает, что это переворот?
— На самом деле, у нас очень много манипуляций вокруг этого сейчас происходит. Нам точно так же пытаются сейчас навязать русский как второй язык. Хотя большинство украинцев считает, что государственным языком должен быть украинский, никто никому не запрещает разговаривать на русском, да хоть узбекским, английском или китайском, если ты хочешь разговаривать на этом языке.
То, что часть людей не поддерживает… Вы знаете, для меня очень показательным было голосование в Верховной Раде. В парламенте Украины представлены люди со всех регионов. И это как раз было то постановление, которое объединило парламент. Голосовала против только одна фракция, одна политическая сила. Это было ОПЗЖ, абсолютно пророссийская сила, руководит которой кум Путина Медведчук. Все остальные политические силы – и «Слуга народа», и Юлии Тимошенко, и Петра Порошенко, и наша «Голос», и фракции, которые созданы из депутатов-мажоритарщиков из разных округов, – поддержали это постановление.
Если бы был такой большой раздор или несогласие, мы бы не смогли собрать конституционное большинство. За это постановление проголосовали не 226 депутатов, а почти 300. Поэтому на самом деле это было показательно.
— Пункт 9 в этом постановлении говорит: «Государство или отдельные чиновники не могут ограничивать свободу собраний». Мы видим сейчас, что происходит в Беларуси, в России. Что бы вы советовали гражданам этих стран как участница Майдана?
— Самое главное – это не бояться, а бороться и стоять до конца. Я помню, что у меня когда-то в Совете Европы был разговор с российской делегацией. Когда мы с ними говорили еще про события Болотной. Они говорят: «Да вы не понимаете, что такое ОМОН!» Ребята, мы прекрасно понимаем, что такое ОМОН. И, поверьте, когда у нас начали стрелять, было очень страшно. Я в первый раз в своей взрослой жизни от страха плакала на Майдане. Потому что это был момент понимания, что тебя могут убить.
Но правда всегда победит. И я на самом деле считаю, что рано или поздно и белорусы, и россияне отстоят свое право на демократическую страну. А не на узурпацию, которая сейчас происходит в этих странах, и тоталитаризм полный, и диктатура. Поэтому главное – стоять до конца и верить в свою победу. Украинцам тоже было тяжело. Мы четыре месяца стояли на морозе, уже разочаровывались и думали, что ничего не получится. Когда пошли первые смерти, это было очень страшно. Потому что ни на Болотной, ни в начале событий в Беларуси такого не происходило.
Знаете, у нас очень важным моментом было то, что люди помогали. Если «Беркут», тот же ОМОН в России, бросался на людей, то люди не разбегались, а бросались защищать своих. Когда начали стрелять, люди под пулями полезли вытаскивать своих. Такой сплоченности, которая была, я никогда до этого не видела. Это самое главное – верить друг в друга и стоять друг за друга.
— Не могу не спросить. Вы в этом же постановлении декларируете, что должно быть закончено расследование убийств. Но, мне кажется, я эти обещания уже слышала много лет со стороны генпрокуроров, президентов (третьего уже, если считать Турчинова как и.о.). Что изменит в этой ситуации постановление?
— Это, на самом деле, декларативное постановление, которое говорит, что это надо довести до конца. Но у нас есть большое количество проблем, в том числе связанных с Российской Федерацией, когда мы не можем довести некоторые расследования до логического конца. Потому что большинство подозреваемых сейчас находятся на территории России или территории, оккупированной пророссийскими войсками.
В чем проблема? Проблема в том, что мы не можем экстрадировать этих людей. Когда мы пытаемся объявить этих людей в международный розыск, нам отказывают, потому что де-юре они находятся на территории Украины, потому что они пребывают в Луганской или Донецкой области. Либо нам отказывают в экстрадиции со стороны России. Потому что Россия говорит нам, что это нарушает интересы Российской Федерации. Они даже не прячутся за политическим преследованием. Поэтому нам очень тяжело заочно судить этих людей.
На снимке — дым на Площади независимости в Киеве после разгона палаточного лагеря. 19 февраля 2014г
Фото — «Настоящее Время»