Можно подолгу перечислять грехи первой тройки лидеров Армении, если будет повод, напомним еще раз. Но сопоставимы ли они с потерей части родины и прерванной жизнью тысяч молодых людей, главный виновник которых – четвертый лидер? На этот вопрос должен ответить любой гражданин, живущий не в мифах и предрассудках, а в нынешних реалиях. А реальность такова, что после первых трех у армян было 12 тысяч квадратных километров Арцаха, а после Пашиняна – 3,3 тысячи квадратных километров, исключительно за счет присутствия российских миротворцев. Никакая риторика, обвинения или демагогия не могут изменить этот исторический факт. На фоне этой реальности сотрудничество предыдущих лидеров, о котором открыто, говорил первый президент Тер-Петросян, для меня не является неожиданностью.
Если и есть в Армении политик, которому глубоко безразлично, как будут интерпретироваться его слова и действия (и это безразличие усиливается), то это Тер-Петросян. Я бы не сказал, что это только плюсы, это тоже минусы, наверное, вам должен понравиться тот или иной кружок в политике. Я просто упоминаю особенности этого человека. Но проблема не в человеке, а в способе мышления.
С этой точки зрения бессмысленно обсуждать предложения Тер-Петросяна как реалистичные или нереалистичные, правильные или неправильные, этически приемлемые или неприемлемые. Главное – это послание, адресованное не только бывшим президентам, но и всему обществу. И сообщение, я думаю, ясное. Перед лицом неминуемой опасности даже самые непримиримые противники должны объединиться, учитывая эту опасность, нужно забыть обо всех видах личных амбиций. Конечно, можно использовать возможность “вычистить” первого президента с той или иной стороны и таким образом получить политические дивиденды или, может быть, “присмотреться” к правительству. Но важен только один вопрос: какой подход победит, государственное мышление или откровенно-популистское, безответственное поведение?
Настало время кричащих, любителей “вставлять пуп на место”, получать аплодисменты, “лайков”, может быть, даже голосов избирателей. Это может показаться странным, но мне кажется, что в начале 1990-х мышление общества было более государственным, что давало нам преимущество перед оппонентом. Я много думал о причинах, и у меня нет исчерпывающего объяснения этому, но моя первоначальная гипотеза состоит в том, что в столь критикуемом нами советском воспитании были введены некоторые ценности, которые были “государственными”, иногда вопреки идеологии отрезанной от жизни того времени. Эти ценности – солидарность, забота, чувство единства в противоположность сегодняшнему “симпатичному” эгоизму, мании причинять боль другим и утвердиться за счет других.
Я хочу быть оптимистом и думать, что эта мания временная.
