Интервью с немецким композитором, дирижером Александром Ирадяном
— Вы один из молодых артистов, которых не нужно знакомить с музыкальной публикой. 15 лет назад, в возрасте 16 лет, под аккомпанемент Национального филармонического оркестра Армении (дирижер: Рубен Асатрян) ваш фортепианный концерт с вашей собственной интерпретацией был восторженно воспринят знатоками. В 21 год как пианист вы уже были лауреатом ряда международных конкурсов. Вы выиграли Гран-при в Екатеринбурге, их всех не перечислить. И в 2011 году Вы заняли первое место в номинации “Композиция” Международного конкурса имени Арама Хачатуряна. Сейчас вы приехали в Армению для участия в Международном конкурсе имени Арама Хачатуряна, но уже как дирижер. Не только для музыкантов, но и для меломанов было сюрпризом то, что вы вылетели с первого этапа. Кстати, в конкурсе принимали участие два армянских дирижера — вы и Гурген Петросян, который представлял Россию. Почему так получилось или в чем причина?
— Теперь я спрошу вас, почему вокруг моего имени создано такое минорное настроение. Я добился своей цели на 100%. Я пришел не побеждать. Вместе с фестивальным оркестром под управлением Сергея Смбатяна, который по сути является Государственным симфоническим оркестром Армении, я исполнил первую часть 104-й симфонии Гайдна, “Интермеццо” Мансурьяна и “Адажио” Хачатряна. Я пришел поделиться своими впечатлениями с оркестром и сказать, что у меня это определенно получилось. Главное, остались довольны и музыканты оркестра.
— Словом, свое “настроение” вы получили, хотя и не нуждались в нем, так как дирижировали другими немецкими оркестрами, а в 2018 году были назначены главным дирижером струнного ансамбля ASE в Брюсселе.
Читайте также
— Оцениц это кайфом — значит ничего не говорить. Следует понимать одну вещь: Многие рассматривают искусство дирижирования с чисто технической точки зрения — руки, имидж и т. д. Между тем для меня было и есть одно убеждение или обстоятельство: Духовная и эмоциональная связь дирижера с оркестром, что одним словом я бы назвал катарсисом. Знаете, словами это не объяснить. Добавлю еще одну вещь. Когда я стою за дирижерским пультом, у меня возникает большая проблема: воспринимать оркестр не как инструмент, а как организм. И когда я полностью отдаюсь своему искусству, моя цель состоит в том, чтобы оно получило стопроцентный отклик у артистов оркестра. Повторяю, я добился этого и на этом конкурсе.
— По вашим словам, вы и артисты оркестра, наверное, довольны… Вы живете в Германии около 5 лет…
— Это не очень так. 2014 г. Я уехал учиться в Бельгию и по своей привычке, если я не вижу прогресса, который меня полностью удовлетворяет, я ищу что-то новое. Моей целью было учиться в одном из самых престижных университетов мира, и именно поэтому я переехал в Берлин два года спустя, чтобы повысить квалификацию дирижера в местном университете искусств.
— Потом начался ковидский период, а до этого в 2019 году среди других работ в Ереване вы поставили “Тестимонуим”, посвященный памяти вашего отца, написанный для хора, струнных и фортепиано, который имел большой резонанс.
— Могу сказать, что мне удалось получить все, что нужно дирижеру. И в этот период я продолжал преподавать онлайн в Берлинском университете, в 2020 году я отложил свои запланированные планы на 2021 год, например, свой заранее запланированный комментарий к Реквиему Моцарта перенес на 2021 год, но сделал это 23 апреля в Ереване при участии Государственного камерного оркестра Армении и Государственного хора Ховер. Я не буду перечислять другие программы, отложенные в Германии. Но хочу сказать одно. Работа, проводимая против Covid в Германии, осталась для меня непонятной (не уточнял). Что ж, понятно, продолжал творить, заказов тоже было много.
— Пожалуйста, перед ковидом кратко укажите ваши творческие годы в Германии.
— Те годы были невероятно бурными перед ковидом. Сначала я был приглашенным дирижером в Городском оркестре Дуйсбурга… Знаете, перечислять это придется долго. Может быть, стоит упомянуть только о моих монументальных работах. Я написал детскую пьесу по Симфонии Бетховена и назвал ее “9-я симфония животных”, исполнение которой было отложено из-за ковида. Для пианистки Лусине Хачатрян, обладающей прекрасным актерским мастерством, я написал песню для фортепиано соло с оркестром, которую можно назвать спектаклем. Здесь пианист играет роль историка, конечно, на языке музыки. Хотя это произведение о последней ночи семьи Романовых, оно также включает период от Геноцида армян до Второй мировой войны. Кстати, мы решили сделать это с Лусине с Национальным филармоническим оркестром Армении летом 2020 года.
— Говоря о вас, и меломаны, и профессионалы не лишены “оригинальности”, “новаторства” и подобных им квалификаций. Интересно, представляли ли вы уникальный проект в Германии или в других странах?
— В прошлом году у меня была такая идея, и я обязательно сделаю это с оркестром Sonoris в Берлине в этом году. Позвольте мне попробовать это представить. Отказываюсь от классической формы сцены и зрительного зала. Либо я опущу оркестр в зал, либо наоборот. Такую форму уже нельзя называть новшеством в мире, но моя идея немного другая: во-первых, в таком формате будут звучать только произведения композиторов-классиков, которые будут обеспечивать особую акустическую атмосферу. Оркестр должен работать не только для публики, но и с публикой. Причем последний будет иметь абсолютную свободу находиться в любой удобной и предпочтительной для него части пространства. Я планирую реализовать такой проект в Армении, что в переводе с немецкого означает “Наследие”. В него вошли произведения трех композиторов: Тертеряна, Ростомян и Ирадян. В этом трио один был учеником другого. Понимаете, некоторые симфонии Тертеряна написаны не для исполнения со сцены, а некоторые есть у Ростомяна. Постараюсь добиться трехмерного звука. Напомню, что произведения не будут исполняться на сцене, а публика будет частью музыки.
— После вашей зарубежной деятельности заметно, что вы больше не выступаете как пианист… Верно?
-Это так. Я не продолжал карьеру пианиста около 10 лет, потому что есть такие преданные, что я не оставляю за собой права быть среди них.
— Что, преданных дирижеров и композиторов нет?
— Не ищите интриги. Я посвятил свою сознательную жизнь искусству дирижирования и композиции, чего не могу сказать о своей карьере пианиста.
Интервью
Самвела ДАНИЭЛЯНА
Газета «Аравот»
16.06.2021 г.
