Родители и родственники жертв 44-дневной войны возмущены․ Несколько месяцев назад Минобороны пообещало, что часть Ераблура, где похоронены парни, превратится в красивый парк, а надгробия будут такими, какими хотели их родители — небольшими и скромными.
Вчера родители узнали, что надгробия совсем не такие, как обещали. В беседе с Aravot.am Нарине Шелеленкян сообщила, что увидела в соцсети картинку, где большая надгробная плита была той версией, которую сейчас предлагают родителям. Родители собрались и отправились в Ераблур, где были выставлены два варианта надгробий. «Вы не представляете, скольким родителям стало плохо, когда они увидели это надгробие. Сначала нам сказали, что эта часть станет красивым парком, и мы сказали, что не хотим, чтобы Ераблур превратился в обычное кладбище с высокими надгробиями, как у погибших в прошлой войне. Мы сказали, что хотим, чтобы это было похоже на парк, как в Соединенных Штатах (имеется в виду Арлингтонское национальное кладбище), зеленую зону с небольшими надгробиями, похожими друг на друга, место, где люди могут пойти и побыть немного в покое.
Родители даже сказали, что готовы делать это своими силами, не вовлекать во все это государство, на что чиновники сказали, что и они собираются так благоустроить всю территорию, углы, где от первого участка переходят ко второму, будут зеленые насаждения, будут установлены скамейки, говорилось что там будут памятники в память о пропавших без вести. Эти обещания исчезли, и теперь стоят перед родителями и показывают традиционные надгробия, одно хуже другого. «Родителям стало плохо, они сказали, что это похоже на каменный гроб», — рассказала Нарине.
Она сестра Нарека Месропяна. Нарек погиб 19 октября, был майором, медиком. Сестра говорит, что Нарек шел на границу и возвращал раненных солдат. В тот день был в Агдаме, сестра говорит шел привести обратно ранившего себя солдата. Его уговаривали подождать, пока град не закончится, он не послушал, он сказал нет, пока я буду ждать, парень потеряет ногу. 31-летний Нарек был ординатором ЕГМУ, вызвался на фронт добровольно. Сестра говорит, что у Нарека двое маленьких детей, старшему шесть лет, младшему нет и двух. «Шестилетнему сказали про отца — не верит Как его привести на такую могилу, сложно, и так говорят многие родители. Если бы это был красивый, простой парк, легче было бы отвести детей, рассказать почему и как погибли отец и друзья отца.
Читайте также
Понимаете, это не битва могил или кладбищ, это битва идей, если Ераблур превратить в обычное кладбище, то потеряет смысл, идею. Почти каждый день в Ераблур приезжает 20-летняя женщина с грудным ребенком, дети старше шести лет приходят к отцам, кто-нибудь представляет, что это значит для детей, родителей, женщин? Люди идут не к камню. Каким бы дорогим ни был камень, родители не хотят этого варианта, хотят, чтоб в Ераблуре была светлая атмосфера, маленький белый камень, раскрытый как книга, все камни той же формы и размера, с именем, фамилией, маленьким снимком и небольшим рассказом о погибшем. Это предложение осталось без ответа.
Это бессознательный подход ответственных лиц, они не понимают идеи Ераблура. Здесь, к какой маме бы вы не подошли, она расскажет историю о своем ребенке, это другое место, как его можно превратить в пугающее, обычное место?».
Нарине пыталась связаться с ответственными по этому поводу людьми и выяснить ситуацию, звонила на горячую линию Минобороны, все звонки остались без ответа.
Фото со страницы Нарине в Facebook.
Нелли БАБАЯН
