Что на самом деле означает «гражданское общество» и почему оно окончательно не формируется в Армении?
Когда года четыре назад, точнее – в мае-июне 2018 года, я призывал к тому, чтобы с бывшими поступали в рамках закона, люди, на первый взгляд казавшиеся вполне серьезными и адекватными, возражали мне: «они не заслуживают законного отношения». Потом эти люди стали депутатами, должностными лицами, послами. И сейчас, как только они хотят выразить свою лояльность власти, начинают на уровне заявлений вести бескомпромиссную борьбу против бывших. Если попытаться провести параллели с Россией, то в угоду Путину депутаты госдумы и российские артисты должны восклицать: «Как только я увижу Урганта (Галкина, Пугачеву, Нетребко и других), я плюну им в лицо». Но сейчас речь идет не об угодничестве власти в авторитарных странах, а о правосознании большинства, а также о том, что такое демократия и обязана ли власть или силы, стремящиеся к власти, обслуживать желания этого большинства.
Один из либеральных мыслителей 19 века — Джон Стюарт Милль во избежание проблем предлагал, чтобы гражданам давали на выборах право голоса с, так сказать, «разным весом». То есть, если, условно говоря, «профессор» лучше разбирается, в чем состоит интерес государства, то его голос должен быть более решающим, чем голос таксиста. (Я упомянул эти профессии всего лишь в качестве примера: понятно, что в реальной жизни есть много невежественных профессоров и развитых таксистов). Согласно логике Милля, поскольку условных водителей больше, чем условных профессоров, первые могут дать неверный политический заказ политическим силам (например, незаконно преследовать ненавистных им деятелей), а стремящиеся к власти деятели будут давать именно такое предвыборное обещание и благодаря этому придут к власти. Предложение Милля, как известно не было принято ни в одной стране. И в этом случае, можно сказать, к счастью не было. Потому что процесс «взвешивания» голосов столь же субъективен, как и причисление людей к «истинным» или неполноценным представителям какой-либо расы по строению их черепа. Здесь открывается такое поле беззакония, что любое другое беззаконие по сравнению с ним просто меркнет.
Но в условиях демократии остается вопрос — сделать правильный выбор. А если сформулировать более обобщенно, можно спросить: как примирить суверенитет интеллекта с суверенитетом воли, даже если это воля народа. В том же 19 веке французы Франсуа Гизон и Алексис де Токвиль пытались осуществить это примирение через институт представительства. Но представительство не интерпретировалось лишь как избранный парламент. Столь же или даже более важна здесь самоорганизация общества, когда люди объединяются во влиятельные группы и влияют на решения правительства. Гражданское общество – это не только НПО и, конечно же, не Общественный совет, который с момента его создания существует в Армении лишь формально. Гражданское общество представляет собой сеть горизонтальных связей между автономными сообществами.
Читайте также
Но создать такую сеть в Армении крайне сложно. Причина культурная. Когда люди высоко ценят личную свободу, они пытаются договориться друг с другом, отсюда и возникает эта сеть. Когда люди являются коллективистами или партикуляристами, для них важнее «справедливость», которая воспринимается крайне субъективно и которая должна быть дана им кем-то сверху. Вот откуда возникает спрос на беззаконие.
Арам АБРАМЯН
Газета «Аравот»
12.04.2022
