О факторах «преторианского общества» и воспроизведения авторитаризма
На прошлой неделе День гражданина (иными словами, 4-я годовщина организованной Пашиняном революции) особо не отмечался. Несколько представителей власти и их сторонники разместили в Facebook статусы, поздравляя всех нас со славным праздником, но официальных мероприятий, даже мытья ковров, не было. По большому счету, хвастаться, наверное, было нечем. С другой стороны, у тех, кого революция лишила определенных удовольствий, естественно, появился еще один повод для злорадства: «вы увидели, что случилось?»
Но в данном случае меня интересуют не чувства выигравших или пострадавших от революции и их пропаганды, а ответы на три — более принципиальных вопроса: 1/была ли революция закономерной? 2/решила ли она поставленные перед ней задачи? 3/ если нет, то стоит ли ждать новых революций?
Чтобы ответить на первый вопрос, вспомним, что имел в виду под «политическим порядком» американский политолог прошлого века Сэмюэл Хантингтон. Он имел в виду тот случай, когда политическая система настолько институционализирована (налажена, имея сложные механизмы бесперебойно работает), что способна сохранять свое качество включая в себя новые группы (в другой части Хантингтон называет их «опасными группами») и делать это так, чтобы эти группы действовали согласно уже принятым правилам игры и придерживались существующих ценностей. Способна ли была система, существовавшая в 2018 году, поддерживать этот «политический порядок» в том смысле, в котором подразумевал Хантингтон? Явно нет: система была «постсоветской» — с коррупцией, фальсификациями выборов, наглым беззаконием со стороны находящихся у власти лиц и имущих.
Читайте также
А кто были «новые группы», не включающиеся в эту систему? Это, в первую очередь, были те, кто родился в начале 1990-х: те, кто уже могли бы проявить политическую активность в начале 2010-х. Общественные движения 2010-х годов, такие как «Электрик Ереван» или «Платим 100 драмов», должны были стать тревожным звоночком для тогдашней власти, которая, однако, не предприняла никаких шагов по изменению системы. К новым группам добавились «старые», «люмпенизированные» в 1990-х, которым 27 лет говорили «терпите ради Арцаха», а те, кто это говорил, вовсе не были «терпеливы» и разбогатели на глазах у всех. Согласно терминологии американского политолога, политическая активность была выше чем институционализация, и она могла привести и в данном случае привела к революции.
Революция, таким образом, была законной. Теперь попробуем ответить на второй вопрос: решила ли она поставленные перед ней задачи. Если цель состоит в том, чтобы перейти от устаревшей, постсоветской, авторитарной системы к более современной, демократической системе, то, на мой взгляд, нет. Показателей сохранения системы много, и самым очевидным (возможно, не таким уж и важным) для меня является то, что во времена правления Кочаряна и Саргсяна, так же, как и Пашиняна, олигархи обязаны сохранять лояльность к власти: у последней есть все возможности обанкротить их. Пример Царукяна — самый свежий.
В политологии перечисляются предпосылки воспроизведения авторитаризма. 1) сохранение традиционного общества по принятыми социальным нормам, 2/ воспроизведение «клиентских» отношений — царь(князья) — подданные, 3/влияние религиозных норм на политические ориентации населения, 4/экономическая отсталость, 5/ высокий уровень конфликтности в обществе. Как мы видим, предпосылки номер 2, 4 и 5 существуют в нашем обществе, следовательно, у нас есть склонность к авторитаризму.
И, наконец, давайте посмотрим на факторы, которые могут способствовать новым революциям. Они скрыты в особенностях так называемого «преторианского общества», которые сформулированы другим американским политологом – Дэвидом Раппопортом. Кстати, упомянутая теория Хантингтона во многих вопросах основана именно на этих идеях.
«Преторами» именовали отряды телохранителей римских полководцев, то, что можно назвать «охраной» современных олигархов. Хотя наблюдения Раппопорта относятся к предпосылкам военного переворота, мне кажется, что они применимы к любому перевороту.
К этим факторам относятся: 1/ Отсутствие консенсуса наиболее влиятельных групп в вопросе правил игры;
2/ острый конфликт по поводу перераспределения власти и собственности, 3/ поляризация общества, 4/ низкий уровень легитимности и институционализации власти. (Речь не о «бюрократии» по количеству голосов, а о реальной общественной легитимности). Поскольку присутствуют все четыре фактора, вероятность новой революции достаточно высока.
Но я не думаю, что это произойдет в ближайшие месяцы, и ее не свершат силы, находящиеся сейчас на площади Свободы. С ними связаны неприятные воспоминания.
Арам АБРАМЯН
Газета «Аравот»
26.04.2022
