JAMnews. Власти Абхазии заявили о намерении ограничить сотрудничество с международными организациями или даже вовсе отказаться от контактов с ними. Чем это вызвано и к чему приведет? Соответствует ли интересам республики намерение закрыться от внешнего мира и как это скажется на процессе ее деизоляции? А также — как исторически складывались ее отношения с международными организациями?
Эти темы обсудили в эфире абхазского издания «Чегемская правда» редактор и ведущий Инал Хашиг, со-директор Центра гуманитарных программ Лиана Кварчелия и историк Астамур Тания. Полное видео дискуссии на тему «Абхазия и Запад» — в конце этой статьи, предлагаем также краткие тезисы высказанных мнений.
Лиана Кварчелия: «Если мы хотим видеть Абхазию международно признанным государством, то, естественно, нужно выстраивать отношения с внешним миром. Ведь речь идет о широком признании, которое открывает очень большие возможности и не только экономические. Это было бы гарантией того, что Грузии придется отказаться от претензий на нашу территорию.
Конечно, сегодня международная ситуация заметно осложнилась. Прежде всего, это касается отношений между нашим стратегическим партнером Россией с Западом. Поддерживать каналы коммуникаций с международными организациями и сохранять свою субъектность довольно сложно, но этим надо продолжать заниматься.
Читайте также
Мы понизили степень инициативы, которая у нас была. Раньше представители гражданского общества сообщали позицию Абхазии на многих международных площадках. Напоминали, что в контексте грузино-абхазского конфликта нельзя отталкиваться только от событий августа 2008 года.
Михаил Саакашвили сместил акценты после этой войны. И с тех пор Грузия пытается представить грузино-абхазский конфликт как конфликт между Россией и Грузией, а саму Грузию в качестве жертвы. События 1992 года и роль Грузии как инициатора агрессии как бы затушевывается.
Мы пытались на своем уровне донести эту правду. На официальном уровне наша власть ограничена в таких возможностях, но на уровне гражданского общества, экспертного сообщества, такая возможность все еще есть.
И мы пользуемся ей на достаточно серьезных площадках. И благодаря рассказанной там информации об Абхазии сформировалось адекватное представление как о республике, где идет интересный политический процесс, где есть определенные успехи в консолидации демократических институтов.
Это не значит, что мы пытались представить некую лакированную картину. Мы говорим и о существующих проблемах. И это показатель уверенности в избранном пути, так как мы проговариваем и пути решения этих проблем.
Затем наступила пауза, вызванная пандемией. И одновременно началась кампания по дискредитации всех этих усилий гражданского общества.
Мне непонятно, почему Абхазия как будто ищет повод избавиться от международного присутствия. Я понимаю, что это ответ на решение Евросоюза не признавать российские паспорта, выданные в Абхазии. Я согласна, что нужно реагировать на такое несправедливое решение, но не таким образом.
Наша задача – сделать так, чтобы с нами считались, чтобы мы были стороной в переговорах, а не участвовали в них в личном качестве, как это сейчас происходит в Женеве. Непонятно — каким образом этому поможет отказ Абхазии от международного присутствия?
Касательно паспортов — более адекватным будет настойчиво ставить вопрос о признании абхазских паспортов в качестве документа для передвижения.
Они решают свои геополитические задачи, жертвуя нашим правом на свободу передвижения. А нам надо не осуждать это решение Евросоюза, а давать обратную связь. И она точно не состоит в том, чтобы прерывать отношения. Завтра международная конъюнктура может поменяться.
Статья полностью