Вспомнил анекдот советских времен. Радиослушатель обращается к «Армянскому радио» с вопросом: можете ли вы предсказывать будущее? Ответ: нет проблем. Мы точно знаем, каким будет будущее. Наша проблема с прошлым: оно постоянно меняется.
Не прошло и четырех десятилетий с возгорания армяно-азербайджанского конфликта вокруг судьбы Нагорного Карабаха, а набор интерпретаций относительно позиций сторон в ходе переговоров только растет. Как мне кажется, остроту в этот дискурс внес также министр иностранных дел РФ С. Лавров в состоявшемся на днях интервью телеканалу «Россия 24». Он, в частности, отметил, что »Россия предлагала многочисленные варианты. Еще предыдущее армянское руководство не очень позитивно их воспринимало, желая удерживать территории, на которые никогда не претендовало. Отчаявшись решить вопросы политическим путем, Азербайджан вернул принадлежавшие ему земли.»
Если бы не его личный, но безуспешный не по его вине вклад в мирное урегулирование этой проблемы, можно было подумать, что главный дипломат России последним предложением из вышеприведенной цитаты попытался оправдать азербайджанскую агрессию 2020 года. Вторым же предложением он косвенно признал, что армянская сторона в переговорном процессе пусть не совсем искренне и без особого энтузиазма, но соглашалась с основными предложениями Минской Группы ОБСЕ и ее российского сопредседателя относительно общих принципов мирного урегулирования карабахской проблемы, доставшейся Армении и Азербайджану с прошлого века. В отличие от Армении, Азербайджан с ростом своих нефтедолларовых доходов и сопутствующим этому резким увеличением военных ассигнований, ужесточал свои требования, затягивал переговорный процесс и, как показали события конца 2020 года, целенаправленно готовился к открытой агрессии. Шокирующий армянство исход войны был вполне предсказуемым: совокупная политическая, экономическая и военная мощь азербайджано-турецкого альянса и их сподвижников намного превосходила возможности Армении. Усилия Российской Федерации позволили 10 ноября 2020 года остановить азербайджано-турецкую агрессию в Нагорном Карабахе, а развертывание российских миротворцев помогло обеспечить некоторую стабильности в зоне конфликта. После этого Азербайджан активизировал свои военные действия вдоль армяно-азербайджанской границы, в результате чего его военные формирования местами продвинулись вглубь суверенной территории Армении. Реакция ОДКБ на просьбу Армении об оказании помощи в соответствие с уставом организации накалила страсти в армянском обществе и послужила подспорьем для антироссийского крыла армянского общества.
Хрупкое перемирие, обеспечиваемое присутствием российских миротворцев, не внесло ясности в судьбу армян Карабаха. Более того, продолжающиеся разговоры о демаркации и делимитации границ между Арменией и Азербайджаном содержат в себе серьезные риски для дальнейшего проживания армян Карабаха на своих исторических землях, вернее того, что от них осталось. Несомненно, тяжелый исход войны драматически ослабил переговорную позицию Армении и лишил ее тем самым возможности для реализации каких-либо крупных дипломатических инициатив. Проблема усугубляется тем, что, если безусловное стремление к миру становится главной целью Армении, то страх перед войной становится действенным оружием в руках агрессивного противника и ведет к моральному разоружению армянского общества.
Читайте также
В контексте заключения так называемого мирного договора неизбежно встает задача определения армяно-азербайджанской границы. Исходя из сложности этого предприятия, имеет смысл обратиться к международному опыту делимитации и демаркации границ. Как свидетельствует практика, целесообразнее начать разграничение на тех участках, где серьезных разногласий нет и прибегнуть к временным решениям там, где имеющиеся противоречия непреодолимы. Речь может идти, например, о мерах по укреплению доверия или заключении соглашений о поддержании спокойствия на спорных участках до окончательного примирения сторон. Реализации подобных мер может способствовать расположение вдоль армяно-азербайджанской границы миссии ЕС в предстоящие два года. Хотя российская сторона недвусмысленно высказалась относительно этой инициативы Еревана, но нельзя исключить, что предстоящий международный десант может оказаться полезным инструментом в реализации российского плана урегулирования армяно-азербайджанских отношений, которому после поисков и колебаний руководство Армении отдало предпочтение.
Другой важный вопрос, который затронул С. Лавров, касался перспектив внешнеполитической координации. И это вполне понятно: в условиях, когда отношения между ведущими державами становятся откровенно конфликтными, они становятся менее терпимы к двусмысленности в поведении их союзников, что, как следствие, грозит малым странам ограничением или даже потерей свободы маневра. Нельзя исключить, что, когда »на повестку дня выносится вопрос, затрагивающий коренные интересы того или иного члена» ОДКБ, продолжающееся нежелание Армении выбирать сторону может обернуться против нее же самой. Вместе с тем внешнеполитическая координация в рамках ОДКБ может осложнить отношения Армении с ее западными партнерами. Несмотря на всю сложность выбора, исключить такой сценарий в будущем нельзя: доверие во внешней политике в первую очередь основывается на предсказуемости.
Как мне кажется, недостаточно внимания со стороны армянских политиков было уделено двум другим мыслям, высказанным господином Лавровым в вышеуказанном интервью. Говоря о текущем моменте, он отметил: «Теперь нам сложно определяться с дальнейшими шагами… Ситуация многослойная». По сути, Москва подчеркивает, что долгосрочное решение хронической региональной нестабильности должно отражать интересы всех заинтересованных сторон. Такая оценка состояния дел открывает Армении новую перспективу для более активного, конструктивного и беспристрастного вовлечения в переговорный процесс.
Нет сомнения, что груз истории армяно-азербайджанских и армяно-турецких отношений сильно отпечатался на настоящем и наследие прошлого действенно даже в эпоху глобализации и модерна. Но независимо от этого, стремление к миру должно быть основано на обеспечении двух порою противоречащих друг другу составляющих: безопасности и примирении. Неспособность обеспечения одной из них не позволит сторонам достичь другой. В нынешних геополитических условиях быстрое продвижение к долгосрочному миру, к сожалению, нереально. Поэтому дипломатия окажется как сложной, так и порою разочаровывающей. Но иное решение при нынешнем раскладе сил и интересов окажется недальновидным. Вкратце о последнем.
Профессор политологии Калифорнийского университета в Беркли Ловелл Диттмер ввел понятие «стратегического треугольника», в котором могут сложиться три различные модели взаимоотношений. Одну из них он назвал «ménage a trois» (секс втроем), основанной на любви между всеми тремя игроками. Вторая модель, “romantic triangle” (романтический треугольник), строится на дружбе одного »опорного» игрока с двумя враждующими »фланговыми» игроками. И третья форма сосуществования в «стратегическом треугольнике» — это “stable marriage” (стабильный брак), основанная на дружбе и согласии двух игроков и вражды каждого из них с третьим.
Проецируя указанные модели на Южный Кавказ, можно утверждать, что для учреждения модели «ménage a trois» страны еще не готовы. Но в регионе давно сформировался стратегический треугольник на основе «стабильного брака» между ревизионистской Турцией, отчаянно стремящейся к региональной гегемонии, и Азербайджаном с их антагонизмом по отношению к Армении. Как посредник урегулирования армяно-азербайджанского конфликта и союзник Армении и Азербайджана, Россия оказалась в роли »опорного игрока» в сложившемся »романтическом треугольнике».
Подобный расклад требует от всех сторон крайне взвешенного применения всего инструментария по разрешению исторических межнациональных конфликтов. С учетом своих интересов, инерции и нынешних геополитических вызовов Россия взвалила на себя наиболее тяжелую ношу. Даже без учета изменения распределения сил и новых реалий в регионе и за ее пределами, миссия России, по крайней мере на этом этапе, не только крайне сложна, но и весьма неблагодарная. Не случайно говорится, что некоторые выборы великих наций могут долго мучать их совесть. Карл Пол Райнхольд Нибур, американский теолог, утверждал, что «властью нельзя владеть без чувства вины».
В Армении приходит осознание того, что наступает время максимально беспристрастного и тщательного обдумывания своих коренных интересов и выбора соответствующей стратегии. К сожалению, сохранять хладнокровие особенно трудно, когда продолжают страдать и гибнуть люди, а приоритетом политиков при наличии экзистенциальных угроз остается консолидация общественной поддержки. Азербайджанское руководство ответственно за развязывание 2-й Карабахской войны, даже если согласиться с теми, кто утверждает, что определенные заявления, действия и бездействия армянских политиков предопределили выбор войны как средство решения конфликта. Однако негодование и моральное возмущение не лучшие инструменты в политике. Не осознавать это — значит в очередной раз отвергнуть как историю, так и здравый смысл.
События на Украине демонстрируют, что абсолютно-моралистический принцип, гласящий, что каждая страна свободна в выборе своей судьбы, может стоить крайне дорого. Для сохранения целостности страны и обеспечения ее безопасности геополитический прагматизм иногда может быть уместнее. Важно оказаться за столом, чем в меню.
Чрезвычайный и Полномочный Посол Армен Мартиросян