Лента новостей
Новости дня

Стратегия политической конкуренции

01 марта,2023 00:41

«Россия в глобальной политике». Об особенностях перехода к многополярности и месте России в мировой истории

На состоявшемся в конце 2022 г. расширенном заседании коллегии Министерства обороны РФ президент России в своей заключительной речи отметил, что «после развала Советского Союза, который мы допустили своими собственными руками, нам почему-то казалось, что со дня на день мы станем частью этого так называемого цивилизованного мира. А как выяснилось, нас там не ждали, несмотря на все наши усилия и попытки…». Российский лидер по сути констатировал факт очередного отторжения России в истории её многовекового взаимодействия с Западом.

В послании Федеральному собранию, анализируя отношения России с Западом, Владимир Путин выдвинул более эмфатический вердикт, заявив, что «элиты Запада не скрывают своей цели: нанести… стратегическое поражение России… Это значит покончить с нами раз и навсегда… Мы именно так и всё это понимаем и соответствующим образом будем на это реагировать, потому что в этом случае речь идёт уже о существовании нашей страны».

Не будет преувеличением сказать, что указанная враждебность многих стран Запада к России не нова, и то, что мы сегодня наблюдаем – это скорее возврат к исторической норме. Могут оказаться правы те эксперты, которые утверждают, что европейский период в истории российской внешней политики близок к завершению. Предвестником такой развязки является практически прекратившийся диалог между Россией и «коллективным западом» в панъевропейских структурах.

В отличие от прошлого нынешнее крайне жёсткое противостояние России с «цивилизованным миром» протекает в условиях качественного перераспределения сил на международной арене. Неудавшаяся попытка глобализации либерального порядка подорвала легитимность иерархического мироустройства, установленного США после окончания холодной войны. Нынешнее обострение имеет системный характер, и, следовательно, основополагающий вопрос касается не только будущего миропорядка, но и места России в нём. Это косвенно признал и сам Владимир Путин, заявив в своём послании Федеральному собранию, что, «конечно, ситуация в мире после 1945 г. изменилась. Сформировались и быстро развиваются новые центры развития и влияния. Это естественный, объективный процесс, который нельзя игнорировать. Но недопустимым является то, что США стали перекраивать мироустройство именно только под себя, исключительно в своих собственных, эгоистических интересах».

Такой сценарий оспаривает значимость роли и места России в современной мировой истории. Ещё в 1815 г., в результате победы над Наполеоном, Россия закрепила за собой особую ответственность и прерогативы. После её признания как равной в целях сохранения своего привилегированного положения в «клубе великих держав» российские правители благосклонно отнеслись к политике европейского сотрудничества. Однако поражение в Крымской войне и последующее заключение довольно унизительного Парижского договора заставили Россию обратиться к «стратегии конкуренции», выразившейся в Большой игре с Британией на южных рубежах царской России и её соперничестве с Австро-Венгрией на Балканах. 130 лет спустя в результате окончания Второй мировой войны число великих держав реально сократилось до двух с образованием двухполюсного мира при главенстве США и СССР. Падение Берлинской стены и последующий развал Советского Союза привели к распространению американской гегемонии в Восточной Европе и попыткам утверждения соответствующих правил игры в мировой политике.

Вместе с тем уникальная история России, насыщенная войнами завоевания, подчинения и освобождения, способствовала укоренению парадигм, убеждений и мифов, закрепляющих её особый статус, права и привилегии. Всё это не могло не привести к формированию у России чувства исключительности и иерархического взгляда на мир и, не в последнюю очередь, одержимости ее правителей тем, как к ним относятся лидеры других крупных держав. Не случайно после определения в 2014 г. президентом США Бараком Обамой России как «региональной державы» некоторые эксперты международных отношений предрекли дальнейшую эскалацию российско-американских отношений. Последующее исключение России из Gв марте 2014 г.  стало ударом по имиджу России. Тот факт, что в 1997 г. Борис Ельцин согласился на неполноценное членство в этом «элитарном» клубе в качестве компенсации за решение о расширении НАТО на Восток, показывает, какое значение в российской политике придавалось признанию особого статуса страны.

Радикальные политические и социально-экономические реформы, предпринятые Россией с 1990-x, помимо прочего, были обусловлены искренним желанием её тогдашнего руководства видеть свою страну частью западного мира. Предпринятая Россией «стратегия политической мобильности», выразившаяся в подражании более продвинутым странам, и кажущаяся проницаемость границ «элитарного клуба» во многом предполагали копирование ценностей и практик этого «клуба» с целью получения доступа к его благам, правам и преимуществам.

Россия – не первая страна, соблазнившаяся этим. К «стратегии мобильности» в 1871 г. прибегала Япония. Стояла цель членства в «элитарном» клубе могущественных государств, чтобы избежать порабощения империалистическими державами, как это произошло с Китаем и Индией. В процессе реализации всеобъемлющих реформ Япония импортировала не только западные институты и технологию, но и ассимилировала некоторые элементы культуры и обычаев «цивилизованного мира». Для того, чтобы вывести Японию на уровень «страны первого ранга» реформаторы Мэйдзи переняли каноны западной бюрократии, системы организации образования и обороны, банковского дела и оказания почтовых услуг, юридические кодексы, а также одежду и манеры поведения за столом.

Однако, несмотря на явные достижения Японии по успешной локализации многих институтов западной цивилизации и демонстрацию своей военной мощи, Страна восходящего солнца продолжала рассматриваться Западом в качестве неравной. Отклонение участниками учредительной конференции Лиги Наций предложения Японии о включении статьи о расовом равенстве в Устав новой организации резко усилило милитаристские настроения японской политической элиты. Для обеспечения своего достойного статуса Япония прибегла к жёсткой силе. В 1946 г., говоря о причинах участия Японии во Второй мировой войне, бывший император Хирохито вспомнил об отказе ведущими западными державами предложения Японии о расовом равенстве.

Позже, в процессе интеграции побеждённой Германии в евроатлантические структуры, «элитарная» группа продемонстрировала максимальную проницаемость. При этом, возможно, не последнюю роль сыграли как общие религиозно-ценностные ориентиры западных держав-победителей и «претендента», так и убеждённость, что его новый статус подавит возможные реваншистские настроения немцев.

Некоторые догоняющие государства стремились к повышению своего статуса, обратившись к стратегии «политического творчества», что предполагает продвижение новых международных норм или моделей развития. Так, в разгар холодной войны премьер-министр Индии Джавахарлал Неру, югославский лидер Иосип Тито и президент Египта Гамаль Абдель Насер, не бросая вызов двухполярной системе, добились повышения статуса своих стран на международной арене, инициировав создание Движения неприсоединения, выступающего за нейтралитет, деколонизацию и отказ от применения силы как средства решения международных споров. Президент Франции Шарль де Голль также прибег к «стратегии творчества», подчёркивая при каждом удобном случае величие Франции и её независимость как от Соединённых Штатов, так и Советского Союза, но не бросая при этом вызова биполярному миропорядку.

Китай со времён правления Дэн Сяопина, благодаря продуманному сочетанию стратегий мобильности и творчества, предпочитает укреплять свой международный престиж и статус восходящей державы за счёт независимой внешней политики, прагматизма, продвижения собственной модели социально-экономического и политического развития и инициирования глобальных геоэкономических проектов, но при этом избегая военных союзов, воздерживаясь от применения растущей военной мощи и революционных преобразований.

После развала Советского Союза перед Россией встала проблема полного и равноправного участия в международном взаимодействии. Несмотря на то, что она как правопреемница СССР унаследовала традиционные маркеры бывшей супердержавы – ядерное оружие и постоянное членство в Совете Безопасности ООН – западное сообщество не восприняло её как равноправного партнёра. Особенно чувствительным для России являлся вопрос её равноправных отношений с США. Обеспечение на международной арене политического равенства с США было важной составляющей внешней легитимности и для советских лидеров.

Небезболезненная реализация Россией «стратегии политической мобильности» посредством проведения радикальных социально-экономических и политических реформ на основе рецептов «вашингтонского консенсуса» и других положений глобализирующегося неолиберализма, не обеспечив желаемых результатов, подвергла угрозе стабильность и порядок в стране.

Критическим фактором во внешнеполитической эволюции России и свидетельством пренебрежения её интересов стали бомбардировки НАТО в Югославии, расширение НАТО за счёт бывших членов Варшавского договора, а позже и бывших республик СССР. Оптимистические ожидания по интеграции с Западом сменились разочарованием, поскольку укоренилось представление о том, что к России отнеслись не как к равноправному партнёру, а как к побеждённой стране.

Опыт России 1990-х проиллюстрировал проблемы и ограничения «стратегии политической мобильности». Необходимость подражания и копирования западных институтов предполагали отношения «ученик – учитель» и часто шли вразрез с идентичностью России. Серьёзным препятствием для реализации указанной стратегии стала непроницаемость границ западной «элитарной» группы из-за сохраняющегося недоверия и культурно-ценностных различий. Различия в политическом устройстве сторон также углубило взаимное недоверие и дистанцировало их друг от друга.

Всё это побудило Россию не только критически пересмотреть «стратегию мобильности», но и прибегнуть к реализации «стратегии политической конкуренции», принявшей с конца февраля 2022 г. её наиболее экстремальную форму – военной эскалации. Бросив открытый вызов «коллективному Западу», Россия, по сути, выдвинула ультиматум на скорейший пересмотр нынешнего миропорядка, который перерос заложенную американцами гегемонистскую основу. Но назвать её таковой можно лишь условно: устройство постгегемонистского миропорядка уже несколько десятилетий является одним из наиболее актуальных вопросов современных международных отношений, циркулируют различные прогнозы относительно его будущего. Как отметил министр иностранных дел РФ Сергей Лавров, «установление многополярного мира в качестве общепризнанных основ дальнейшей работы международного сообщества – это длительная историческая эпоха».

Сегодня США ещё в состоянии предотвращать серьёзное изменение статус-кво. Созданные под эгидой Вашингтона экономические, торговые и финансовые режимы функционируют. Несмотря на имеющиеся разночтения со многими своими партнёрами относительно актуальных вопросов современных международных отношений, Соединённым Штатам пока удаётся консолидировать коллективный Запад и частично нейтрализовывать ведущих аутсайдеров «цивилизованного мира» от активной поддержки позиции России на международных форумах. Но не ясно, как поведут себя ведущие восходящие страны в условиях дальнейшей военной эскалации.

Воплотят ли они свои растущие амбиции в рамках действующей иерархической системы или примут активное участие в её демонтаже, зависит от многих взаимосвязанных факторов. В частности – в значительной степени – и от готовности самих Соединённых Штатов согласиться на реформирование международного порядка, чтобы сделать его более инклюзивным, менее иерархическим и пронизанным более сложными и согласованными формами сотрудничества. Степень дивергенции восходящих государств относительно складывающегося глобального устройства также является обстоятельством, которое определит ход трансформации миропорядка. Последнее, в свою очередь, во многом зависит от желания и готовности Китая, Индии, Саудовской Аравии и Турции включиться в активный пересмотр международной архитектуры.

России предстоит ответить на серьёзнейшие вызовы в условиях, когда трансформация международного порядка будет, скорее всего, основана не на взаимопонимании, а на силовых отношениях между ведущими центрами влияния. При таком стечении обстоятельств учреждение миропорядка, подобного ялтинско-потсдамскому, становится всё нереальнее.

В конце 1960-х американский ядерщик и системный аналитик Герман Хан, отметив стабильность существующего биполярного мира, предсказал, что многополярный мир также будет достаточно стабильным. Проблема, по его мнению, заключается в характере переходного процесса, который будет неустойчивым и очень трудным.

АРМЕН МАРТИРОСЯН

Преподаватель филиала МГУ имени М.В. Ломоносова в Ереване, ранее – заместитель министра иностранных дел Армении, чрезвычайный и полномочный посол во многих странах, постоянный представитель при ООН.

СМИ обязаны цитировать материалы Aravot.am с гиперссылкой на конкретный материал цитирования. Гиперссылка должна быть размещена в первом абзаце текста.

Комментарии (0)

Комментировать

Календарь
Март 2023
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
« Фев   Апр »
 12345
6789101112
13141516171819
20212223242526
2728293031