Исследовательский Центр «Регион»
Керим Хас, аналитик
— Какое место в шкале интересов Турции сегодня занимают армяно-азербайджанские поствоенные процессы? Какие возможности, а может, и угрозы кроются для Турции в этом контексте?
Армяно-азербайджанские противоречия в поствоенное время занимают ключевое место в турецкой внешней политике, но сейчас — временно — на повестке дня в Турции в основном выборы 14 мая (2023 г.- ред.), армяно-азербайджанская тематика обсуждается не так широко. Думаю, Р. Эрдоган может не победить на выборах, но остаться у власти — у него есть достаточно много инструментов для частичного манипулирования результатами голосования. Если он останется у власти, то мы можем наблюдать в ближайшие годы более активную Турцию в военно-политическом плане и продолжение этого же курса. Я имею в виду то, что Р. Эрдоган уже связывал весь армяно-азербайджанский конфликт с вопросом мирного договора на условиях Баку. Мне кажется более вероятным, что если Эрдоган останется у власти, давление Азербайджана на Армению и по Карабаху, и по армянским территориям будет расти — в координации с Турцией. Нужно учитывать главный момент — то, как будет развиваться ситуация в Украине. И Азербайджану, и Турции придется учитывать возможную реакцию со стороны России. Если Россия, как сейчас, будет занята украинской тематикой, то Азербайджан с помощью Турции усилит давление после выборов.
Читайте также
Не думаю, что Турция чувствует какую-то угрозу со стороны Армении или Южного Кавказа, — это несерьезно. Но главное здесь для Анкары — как будет реагировать Россия на ситуацию, если Турция будет наращивать, например, военное сотрудничество с Азербайджаном. Азербайджан с помощью Турции в последние годы превращается в южнокавказскую Швецию — по военным стандартам, не по демократическим. Отношения между Азербайджаном и НАТО также интенсивно развиваются. Если Азербайджан нападет на Карабах — с учетом российских миротворцев, — или если попытается занять новые территории в глуби Армении, России придется предпринимать какие-то меры. Если Турция и почувствует угрозу, то только со стороны России, в случае нападения Азербайджана на Армению или Карабах. Если же говорить о возможностях — трехстороннее заявление 9-10 ноября 2020 года может потенциально дать плоды для всех сторон. Открытием коммуникаций в регионе могут пользоваться все. Возможностей много, но если все стороны конфликта, в том числе непрямые — Турция, Россия, западные страны, — будут системно и искренне работать.
— Как отражается российско-турецкое сближение последних лет на повестках разных стран и международных организаций, связанных с Южным Кавказом, и на повестках сторон российско-украинского конфликта? Какие страны являются главными бенефициарами этого сближения?
Есть объективные причины этого взаимодействия — крупные игроки в регионе, важные соседи, исторические противоречивые отношения с Западом… Турецкая и российская экономика дополняют друг друга. Турция производит то, в чем нуждается Россия — текстиль, продовольствие и т. д., а Россия поставляет Турции энергоресурсы. Фактор туризма невозможно снять с повестки дня. Турция не может позволить себе роскошь испортить отношения с Россией, и, думаю, что и у России нет роскоши рисковать отношениями с Анкарой во время украинского конфликта.
Помимо объективных причин, есть геополитические реалии в регионе. Во многих регионах интересы Турции и России и сталкиваются, пересекаются, возникает необходимость найти баланс в отношениях. Турция в этом контексте, в военно-стратегическом плане, всегда находится в западном блоке — и в Сирии, и на Южном Кавказе, и в Украине, где Турция, с одной стороны, пытается поддержать диалог с Россией или не участвует в западных санкциях, а с другой стороны, поставляет вооружение, беспилотники украинской стороне. В военно-стратегическом плане Турция придерживается курса западного блока во всех местах геополитического противостояния, включая и Ливию, и Восточное Средиземноморье, Центральную Азию. Если мирный договор между Азербайджаном и Арменией будет подписан на условиях Баку, то это фактически будет означать выход российских миротворцев из Карабаха и, возможно, в дальнейшем даже из Армении (сейчас даже обсуждается вопрос выхода Армении из ОДКБ). Но Турции придется учитывать ранее отмеченные мной объективные взаимные интересы с Россией и поддерживать с ней стратегическое взаимодействие. Разорвать отношения с Россией из-за геостратегических вопросов для Анкары невыгодно, поэтому турецко-российское сближение частично прагматичное, частично — вынужденное партнерство. В сумме это сближение поддерживается и ведущими странами Запада, так как на фоне украинского конфликта Западу выгодно оставить хотя бы один открытый канал с Россией. Зерновая сделка была подписана при посредничестве Турции, в Агдаме был создан совместный российско-турецкий центр, главы разведок США и РФ встречаются в Анкаре, обмены пленными проходят при турецком посредничестве, список можно продолжить. Поэтому я не думаю, что турецкое руководство сейчас ведет политику в отношении России вопреки интересам Запада, Соединенных Штатов, Великобритании. Поэтому турецко-российское сближение не приведет к переориентации Турции в отношениях с Западом, НАТО и, в первую очередь, Вашингтоном. Конечно же, это дает Эрдогану очень большое пространство для маневра в отношениях как с Россией, так и с Западом. Как политическая фигура, Эрдоган является главным выгодоприобретателем этого позиционирования Турции во взаимоотношениях России и Запада.
— Считаете ли армяно-азербайджанские противоречия основным препятствием установления долгосрочной стабильности в регионе Южного Кавказа? При каких условиях может быть реализована такая перспектива?
Конечно, в значительной степени армяно-азербайджанские противоречия создают препятствие для стабильности на Южном Кавказе. Эту проблему, на мой взгляд, можно решить, предпринимая шаги во внутренней и внешней политике для преодоления взаимной враждебности и неприятия. Я не могу понять, почему азербайджанская сторона не принимает возможность автономии для карабахских армян после войны. До войны Баку всегда был намерен создать автономию какой-то степени, почему он передумал? И. Алиев говорит, что никакого карабахского вопроса нет, никакой автономии не будет. Почему азербайджанская сторона не идет на децентрализацию хотя бы в Карабахе, почему 10-миллионный Азербайджан боится 150 тысяч карабахских армян, непонятно. Конечно, противоречия можно снять, но придется менять менталитет. И в первую очередь это касается Азербайджана — победившая сторона должна быть более скромной, должна предпринимать какие-то меры, будучи более уверенной в себе. Здесь есть, конечно, и вопрос личных отношений между И. Алиевым и Р. Эрдоганом. И Турция, и Азербайджан – это авторитарные страны, поэтому я очень хорошо понимаю, почему армянское население Карабаха не хотело бы интегрироваться в нынешний Азербайджан в качестве граждан. В самом Азербайджане нет демократических стандартов, верховенства закона, и если Азербайджан пойдет путем давления, это не приведет к хорошему результату не только для карабахских армян, но и для самого Азербайджана. Турция — очень хороший пример. После известных событий во время Первой мировой войны армяне очень страдали, а Турция не признала свои ошибки или преступления, и в дальнейшем возник курдский вопрос. Я сам не курд — я считаю себя турком, но этническое происхождение неважно. Непризнание своих преступлений или исторических ошибок дает нехороший результат для будущего любой страны. Турция сама сейчас страдает из-за авторитарного режима, страдают и этноконфессиональные группы в стране. Если бы Азербайджан был, например, Швейцарией, наверное, большинство армян в Карабахе захотели бы стать азербайджанскими гражданами, гражданами нормальной страны. Также нужно отметить другую проблему — все стороны должны оставить конфронтационный подход. Надо учитывать реалии на земле и избавляться от позиционирования себя как антироссийской, антитурецкой, антизападной или неважно какой стороной. С одной стороны, можно развивать отношения с Россией, Западом или Турцией, с другой — учитывать геополитические реалии и поддерживать контакты со всеми странами. Армянской стороне, думаю, придется учитывать реалии и не попасть в ловушку конфронтационного подхода некоторых западных стран.
— Официально Турция всегда выступает с поддержкой действий Азербайджана по отношению к Армении и армянскому населению Нагорного Карабаха. Есть ли сейчас в Турции альтернативные оценки относительно, скажем, продолжительной блокады жителей Нагорного Карабаха, других методов давления, применяемых Азербайджаном? Могут ли предстоящие президентские выборы в Турции с возможной сменой власти что-либо изменить в этом контексте?
В нынешней Турции нет альтернативного подхода в вопросе отношений между Азербайджаном и Арменией. Но в случае победы оппозиции, она может придерживаться более европейского подхода в вопросе урегулирования армяно-азербайджанского конфликта. Оппозиции придется, в любом случае, учитывать экономические проблемы Турции и развивать отношения с ЕС. Военно-политическое давление со стороны Азербайджана на Армению, возможно, уменьшится. Если сейчас Эрдоган поддерживает Баку на 100%, то оппозиция будет поддерживать не на 100%, а, скажем, на 99%. В случае победы турецкой оппозиции в выборах, ей придется больше координировать усилия с ЕС и другими странами Запада, и поэтому конфронтационный подход и давление Азербайджана могут уменьшиться. Но полностью сняты с повестки они не будут. В любом случае, в карабахской проблеме и общем контексте армяно-азербайджанского конфликта Турция продолжит свою координированную политику с Баку.
Серия видео интервью «Повестки и новые алгоритмы политики на Южном Кавказе — 2023» организовывается в рамках проекта Исследовательского центра “Регион” “Новые повестки мира и стабильности на Южном Кавказе после Карабахской войны 2020”, при поддержке Черноморского фонда регионального сотрудничества (Black Sea Trust). Мнения, высказанные в материале, принадлежат их авторам и могут не совпадать с мнениями и позициями Черноморского фонда регионального сотрудничества или его партнеров.