Премьер-министр Никол Пашинян в своем выступлении в следственной комиссии НС, созданной для расследования обстоятельств развязанной 27 сентября 2020 года Азербайджаном войны, по сути, опроверг сделанное им публично 10 ноября 2020 года заверение о том, что им было известно, что будет война, они просто не знали в какой именно день. А сейчас он заявил: «Наши институты, насколько это было возможно, оценивали вероятность войны до 25-го числа, оценка вероятности составляла 30 процентов. И она основывалась не только на разведданных, но и на ряде других данных, контактах с международными партнерами. Было доложено и другое, что вероятность войны составляет 30 процентов, а также звучали оценки, что это психологическое давление на политическую власть, чтобы она пошла на несоразмерные уступки».
Комментируя это заявление, гость программы «Лицом к лицу» газеты «Аравот» — старший научный сотрудник института Кавказа, политолог Грант Микаелян сказал: «В 2020 году вероятность войны значительно возросла на фоне ковида и политики, проводимой этими властями во главе с Николом Пашиняном. Азербайджан видел слабость Армении во многих эпизодах, как с точки зрения организационной, институциональной и стратегической культуры, так и с точки зрения внутренней стабильности, потому что была постоянная нестабильность по отношению к судебной системе, оппозиционным партиям, в частности касаемо Гагика Царукяна. Это был, конечно, месседж для Азербайджана. Во-вторых, высока или низка была вероятность войны, для этого существуют механизмы и методология оценки. Если бы у него было желание, то он мог бы спросить экспертов… Конкретно в нашем институте мы проводим эти исследования каждые три месяца. На тот момент оценивалось более 40 процентов, и это на самом деле очень и очень большая вероятность».
Другой гость программы — глава Регионального центра демократии и безопасности, политолог Тигран Григорян, констатировал: «В то время я работал в Совете безопасности РА. Эти данные соответствуют действительности. Генштаб и СНБ сообщали о 30-процентной вероятности. Речь не о начале войны вообще, а о конкретном дне, неделе. В целом, после июльской эскалации всем было ясно, что мы идем к войне. А начиная с 20 сентября, прочитав заявления МИД Азербайджана, уже было очевидно, что будет война. Правильно говорит, что Генштаб и СНБ говорили о 30-процентной вероятности, но из Арцаха представляли иную картину. В Арцахе эта вероятность оценивалась намного выше. Теперь, когда война уже случилась, можно пренебречь некоторой завесой тайны. Структура нашей армии была такова, что решения относительно войск в Арцахе необходимо было принимать из Еревана. И по этой причине политическая власть доверяла данным, сообщаемым Генштабом и Службой национальной безопасности, и ряд действий не были проведены до войны, и по этой причине мы имели огромные потери в первые дни войны. Он также верно утверждает, что первые четкие данные разведки у нас были 25 сентября».
Анна ИСРАЕЛЯН
