«Аналитикон». Национальное собрание Республики Арцах приняло на экстренном заседании 27 июля обращение к странам-членам ООН с призывом признать независимость Арцаха — как единственный действенный способ защитить народ Арцаха от угрозы этнических чисток и геноцида. Арцахская политическая элита давно уже пытается привлечь внимание международного сообщества, геополитических центров к гуманитарной ситуации, обострившейся в результате осады Арцаха и достигшей грани катастрофы, тем самым пытаясь добиться международного давления на Азербайджан, как минимум для решения проблемы блокады.
Международные акторы по крайней мере до сих пор проявляют внимание лишь на словах, а на деле, по сути, довольно безучастны. Во всяком случае, приложенные ими усилия далеки от тех, что могли бы решить проблему и воздействовать на Баку. Зато очевидно, что на базе азербайджанской осады Арцаха разворачивается большая игра почти в режиме мировой войны, в которой силовые центры преследуют свои интересы и руководствуются разработанными многопластовыми схемами по их обслуживанию. Какое значение в этом контексте будет иметь обращение парламента Республики Арцах признать независимость Арцаха «во спасение» к странам-членам ООН, в том числе преследующим на Кавказе свои сущностные интересы?
Было бы наивно полагать, что в кто-то в обозримом будущем откликнется на этот призыв. С другой стороны, существует и другой аспект – может ли призыв стать триггером, или как принято говорить «информационным поводом» для других, подспудных брожений?
Пока, однако, больше вопросов, причем, безответных. И вопросы нацелены не только за кордон. Есть также и вопросы «вовнутрь». В частности, скажутся ли сложная ситуация в Арцахе и пребывающая в динамичном процессе большая политическая игра вокруг Арцаха на внутриполитическом раскладе, статус-кво? Данное направление не самое «обсуждаемое», оно в основном остается в тени более обширных процессов, проявляясь время от времени только в армянских новостных сводках. Между тем этот вопрос, безусловно, не менее важен, ибо внутриполитический статус-кво не только находится под воздействием внешних реалий и расклада внешних сил, но и в какой-то мере может сказаться на формировании внешнеполитической среды. Тем более, что речь идет о «двухстворчатой» внутриполитической ситуации – Арцахе и Армении, которые, являясь на деле отдельными створками, связаны между собой одним фреймом, исходя из целого ряда объективных обстоятельств.
Читайте также
Разумеется, после революции-смены власти 2018 года связь внутриполитических реалий в Армении и Арцахе частично, а после 44-дневной войны – в существенной мере ослабла, трансформировавшись по сути, но факторы, обуславливающие взаимодействие, тем не менее, присутствуют, и они не могут быть упразднены – исходя как из внешнеполитических, так и социально-психологических и историко-политических обстоятельств. В этом, пожалуй, и состоит причина того, что существенно уступающие нынешней власти в Армении с точки зрения общественной поддержки оппозиционные силы, состоящие из различных полюсов и пластов прежней правящей системы, пытаются компенсировать эту разницу в Армении попытками завоевать симпатии общественности в Арцахе, естественно, используя поражение в войне и сложную поствоенную ситуацию.
Ясное дело, осада Арцаха не могла остаться вне внимания в этом плане и, разумеется, будет рассматриваться как повод для внутриполитического давления на нынешнюю власть в Армении, оправданный, естественно, повод. Но, как минимум в этом смысле доверия арцахского общества недостаточно для оказания решающего давления на власти Армении, следовательно, оппозиция в Армении – прежняя правящая система – в сугубо политическом смысле решает максимум подрывную задачу. Тем более, что сама эта оппозиция, которая состоит преимущественно из представителей прежней правящей системы, далека от монолитности. И как ни велика озабоченность судьбами Арцаха (нынешнее положение которого, безусловно, в немалой степени обусловлено более чем двадцатилетней, мягко говоря, неэффективной деятельностью не только нынешней власти в Армении и Арцахе, но и прежней), оппозиционные группировки в Армении в сугубо политическом смысле состязаются больше между собой, чем с властью в Армении.
Данное обстоятельство, разумеется, позволяет нынешней власти в Ереване ощущать определенную уверенность в себе, несмотря на значительный спад публичного рейтинга. В этом, видимо, причина того, что официальный Ереван, к примеру, в заявлениях по поводу Арцахской проблемы, армяно-азербайджанских отношений сосредотачивается в основном на внешней легитимности, не особо тревожась по поводу рисков внутренней нелегитимности. Может показаться, что Никол Пашинян, например, говорит с обществом Армении, делая откровенные, смелые признания, но на деле адресаты его заявлений находятся за пределами Армении, поскольку по крайней мере сегодня он не видит внутри Армении критической внутриполитической угрозы. Но картина может измениться, если в Арцахе изменится внутриполитический статус-кво. Сохранивший после войны, порой с большим трудом, свои позиции президент Арцаха Араик Арутюнян является фигурой, которая воплощает в себе компромисс не только различных группировок и пластов внутриарцахских политических элит, но и компромисс между ними и руководством Армении, разумеется, негласный, так сказать, необговоренный компромисс.
Но дальнейшее разворачивание Арцахской проблемы, процессов в армяно-азербайджанском противостоянии и, мягко говоря, спорный контент этих процессов вкупе с не менее спорной окружающей средой, все больше грозят распадом искомого негласного, косвенного компромисса. Это вовсе не подразумевает обязательное изменение статус-кво, но может привести к трансформации внутренних отношений внутриарцахских политических элит. Следствием этого может случиться то, что нынешняя власть в Арцахе будет обречена на недееспособность. Причем, первые признаки этой угрозы проявили себя на днях, когда президент Арцаха присоединился к объявленному устами госминистра Арцаха всенародному движению и сидячей забастовке, покинув президентский кабинет. Безусловно, данный ход обусловлен чрезвычайной, близкой к катастрофической ситуацией, которая сложилась в Арцахе в результате блокады, тем не менее, в подтексте этого шага можно усмотреть то, что президенту Арутюняну показалось невозможным соблюдение внутриполитического баланса в текущем рабочем режиме, поскольку острая гуманитарная ситуация с большой долей вероятности обостряет и отношения и амбиции внутриполитических группировок.
В этом смысле довольно красноречиво выглядит тот факт, что параллельно провозглашению всенародного движения в Арцахе по обвинению в злоупотреблениях был арестован бывший секретарь Совета безопасности Арцаха Виталий Баласанян, который, кстати, пребывая в должности, проводил плодотворные технические обсуждения с азербайджанской стороной, разумеется, до блокады Арцаха. А внутриполитическая жизнь в Арцахе в смысле состава и амбиций представляет собой мозаику, где в качестве наиболее активных акторов-конкурентов позиционируют себя Рубен Варданян и Самвел Бабаян – один уже бывший госминистр, а другой – явно выступающий с заявкой на должность госминистра, с заверением, что он знает рецепт решения проблем, с которыми столкнулся Арцах. Араик Арутюнян, тем не менее, не удовлетворил его заявку на портфель госминистра. Остальные по своей роли и амбициям проявляют более скромные манеры, что, возможно, обусловлено весовой категорией.
В то же время, менее заметно, но в Арцахе продолжает сохранять влияние силовой сектор. После сидячей акции Араик Арутюнян вернулся к президентской работе, что, возможно, говорит о том, что по вопросу нового внутриполитического статус-кво в Арцахе так и не сложился новый круг договоренностей – с необходимыми внутриарцахским, внутриармянским и внешним пластами. Араик Арутюнян вернулся в «точку равновесия» — чтобы координировать два антагонистических внутриарцахских подхода, точнее, координировать косвенно. Это подход Самвела Бабаяна, призывающего как можно скорее начать переговоры с Баку и наладить торговлю через Агдам и по Горисской дороге, и подход Рубена Варданяна, призывающего отвергнуть односторонние требования Азербайджана и вести переговоры только при условии взаимного признания субъектности.
Нет сомнений, пожалуй, в одном – нынешний арцахский кризис в своей глубине является следствием кризиса политической мысли и функциональности, который в ползучем режиме, а порой и довольно резво разворачивался как минимум в течение двух десятилетий, когда Арцах просто превратился в придаток правящей системы Армении, сложенной в криминально-олигархической логике, лишившись мотивации и желания проводить самостоятельную политику и получив взамен благополучие и комфорт для так называемых элит. Смена власти 2018 года в какой-то мере, а 44-дневная война основательно разрушили эти реалии.
В общественно-политической среде Арцаха сейчас, видимо, происходит борьба между стремлением сформировать атмосферу нового качества и содержания, с присущей ей общественно-политической системой и культурой, с восстановлением таким образом субъектности Арцаха и выполнением тяжелой работы по решению сложных задач, и ностальгией по прежнему комфорту и представлениям, носители которой видят путь к возвращению к комфорту в восстановлении прежней системы в Армении, рассматривая основную политическую задачу Арцаха в том, чтобы подсобить этому.
Неопровержимо, пожалуй, только то, что и Армения, и включительно Арцах – как сформировавшаяся исходя из глубинных объективных и субъективных обстоятельств органичность архитектуры безопасности, для формирования стратегических перспектив остро нуждаются в политической реформации, особенно учитывая, против какого рода автократии фактически ведется экзистенциальная борьба.
Акоп БАДАЛЯН
Журналист
Ереван
Степанакерт, очередь за хлебом у пекарни. Фото: Step1.am