Люди «фильтруют» факты, чтобы сформировать собственную картину мира
Как и история разных народов, современные события богаты множеством, зачастую противоречивых фактов. Историки, аналитики, журналисты, пропагандисты и простые люди под их влиянием отбирают часть этого потока фактов (правильные), а остальные факты (которые столь же верные) либо совершенно игнорируют, либо считают их второстепенными. Исходя из этого, Васак Сюни либо предатель, либо прогосударственный прагматик. Сталин либо людоед, либо человек, превративший отсталую аграрную страну в сверхдержаву. Сегодняшние армянские оппозиционеры — это либо патриоты, обеспокоенные судьбой Арцаха, либо представители «иноагентской сети».
Впасть в крайний релятивизм — относительность и утверждать, что «у каждого своя истина, и непонятно, что на самом деле произошло (или происходит)», значит оказаться на так называемой траектории «постмодернизма». Другая крайность — считать, что вечные истины на каких-то камнях высечены раз и навсегда. Я, скорее, сторонник того подхода, что да, факты разные, и надо постоянно идти по пути их выяснения — без предубеждений, не боясь признать свои ошибки и, не имея никаких амбиций, выкроить какие-то «окончательные» истины».
Каковы «фильтры», через которые люди «просеивают», классифицируют факты? Эти фильтры называются «нарративами». Приведу простой пример. Недавно, в разгар митингов оппозиции, человек подошел ко мне и напомнил о «4 миллиардах долларов» Роберта Кочаряна. Я ответил, что то, что второй президент разбогател незаконным путем, для меня не подлежит сомнению, но составляет ли его состояние 4 миллиарда, я не знаю. (Кстати, наши доблестные правоохранители не конфисковали с него ни драма). Но почему этот гражданин говорит об этом именно сейчас, во время национальной катастрофы и протестов? Очень просто, потому что нарратив с «грабежом бывших» для него является доминантным, это «очки», через которые он наблюдает за деармянизацией Арцаха и последовавшими за этим событиями.
Читайте также
Нарративы бывают историческими, и в этом случае люди склонны рассматривать события прошлого по сегодняшним стандартам. Например, несколько лет назад в США прошла волна с требованием демонтировать статуи Христофора Колумба. Выяснили, что он был «расистом». Но необходимо задуматься, существовало ли в конце 15 века понятие «расизм», было ли о нем тогда хотя бы отдаленное представление? Можно ли применить Всеобщую декларацию прав человека, принятую в 1948 году, к событиям, произошедшим в 1492 году? По принятым во времена Колумба нарративам, кого считали человеком, а кого нет?
Иными словами, нарративы крайне разнообразны, даже если мы говорим о гораздо более коротком периоде времени. Когда в 1983 году я вошёл в школу в качестве учителя, бить детей считалось нормой. Сейчас это крайне дикое явление, и каждый случай обсуждается в социальных сетях по несколько дней. То, что происходило в Армении и Арцахе в 1990-2000 годах, неприемлемо с точки зрения определенных критериев, и на основе этого сформировался «антикарабахский» нарратив. Из «букета» фактов была взята та часть, которая была выгодна пропаганде предыдущей оппозиции. В этом отношении интересен «монголо-татарский» тезис, выдвинутый первым президентом РА в 2007 году. Я знаю, что имел в виду Левон Тер-Петросян: особенности внутренней и внешней политики, характерные для государства образовавшегося в 13 веке. Но, возможно, независимо от его воли, нарратив был воспринят в следующем контексте: иностранные завоеватели пришли с чужой территории, чтобы править нами, и их необходимо изгнать.
Вариативность нарративов отчетливо видна по отношению армян к России. 20 лет назад таксисты в своих машинах вешали фотографию Путина. В их среде была популярна рабисная песня «Путин сказал армянам давать проход». Несколько дней назад таксист спросил меня: «Вы согласны, что это все заварили русские?» И, не дожидаясь моего ответа, начал перечислять некоторые факты. Эти факты (повторю то, что написал вначале) реальны не выдуманы. Из всего «пазла» просто выделяется набор фактов, соответствующий определенному нарративу. Этот нарратив, кстати, очень выгоден власти и максимально ею пропагандируется, потому что если русские виноваты, значит, Пашинян не виновен. Что касается вопроса водителя, то я не могу ответить «да, согласен» или «нет, не согласен». Потому что я вижу более широкую картину и, по крайней мере, стараюсь не быть предвзятым.
Но борьба с нарративами – бесполезное занятие. Оспаривание нарратива человека равносильно посягательствам на его личность.
Арам АБРАМЯН
газета «Аравот»
03.10.2023
