Без мифов невозможно, вопрос в том, какой миф мы выберем
Французский историк XIX века Эрнест Ренан писал: «Забвение, или, лучше сказать, историческое заблуждение является одним из главных факторов создания нации, и потому прогресс исторических исследований часто представляет опасность для наций». В качестве примера он приводит Варфоломеевскую ночь, когда 24 августа 1572 года католики вырезали в Париже около 30 тысяч протестантов. Французы были с обеих сторон, и этот факт вовсе не делает чести нации, а потому его следует обходить, насколько это возможно, и обращать внимание на факты, которыми французы могут гордиться.
Историк, безусловно, внес важный вклад в теорию национализма и в этом отношении опередил свое время. Спустя столетие после лекции Ренана «Что такое нация» (1886 г.), британский историк Бенедикт Андерсон в 1983 г. опубликовал книгу «Воображаемые сообщества» (Imagined Communities), где обобщил обширный материал, от Юго-Западной Азии до Аргентины. Ее основная мысль заключается в том, что нации формируются на основе общих позитивных представлений. В качестве примера Андерсон приводит символ неизвестного солдата. Автор отмечает, ни в одной стране нет памятника неизвестному марксисту или неизвестному либералу. Но когда речь идет о неизвестном солдате, всем понятно, что речь идет о конкретном немецком, американском или аргентинском солдате. Отсюда исследователь делает вывод, что концепция нации строится вокруг определенных условностей, общих представлений и историй.
Одной из важных составляющих создания этого воображаемого сообщества является история, когда существует консенсус относительно того, что следует помнить, а что следует забыть. Историки (если они серьезные ученые, а не проповедники) спорят или соглашаются относительно фактов. Когда дело доходит до политиков, журналистов и «простых людей», предметом спора или согласия становятся не сами факты, а принцип, по которому эти факты выбираются.
Читайте также
Хорошим примером являются споры по поводу наименований. Великая Отечественная война или Вторая мировая война? Кажется очевидным, что первое является частью второго. Но те, кто хочет сформировать некий антироссийский посыл, избегают формулировки «Великая отечественная», «отбрасывая» вклад Советской армии в победу над нацизмом. С другой стороны, также есть и «то, что следует забыть» — зверства той же советской армии во время войны, убийства мирного населения и т.д.
Из этих «частичных воспоминаний» истории формируется, с одной стороны, «либеральный интернационал» (тоже мнимое сообщество), а с другой – русский «Z-патриотизм».
«История армянского народа» («Հայոց պատմությո՞ւն»), или «История Армении» («Հայաստանի պատմություն»)? С чисто научной точки зрения, думаю, нет большой разницы. По крайней мере, так утверждают серьезные историки. Но мы понимаем, что проблема не в академическом споре. «Исподтишка» ставится задача «вытолкнуть» из истории национально-освободительные движения, которые были «антигосударственными», «подстрекались» чужими и в лучшем случае представляли собой «идеалистические безумства». Удалим эту «неудобную» часть, оставим только удобную.
Сегодня в Армении официальная точка зрения такова, что все национальные мифы – это сборники лжи, пустого нытья и хныканья, пафосных тостов и опасных заблуждений. Вот если мы откажемся от этих «отсталых идей», то быстро окажемся в «семье цивилизованных наций» и в «высшей лиге демократии». Кто мне сможет доказать, что это не точно такой же миф?
Арам АБРАМЯН
Газета «Аравот»
02.06.2024
