С 1990 года по сегодняшний день, то есть вот уже 34 года, я слышу слово «агент» в политических кругах. Говоря «агент», в этих кругах подразумевают людей, осуществляющих в нашей стране какую-либо деятельность, противоречащую государственным интересам Республики Армения.
Если убрать чисто политическую составляющую, то можно зафиксировать, что в Армении есть агенты разных стран, так же, как, я надеюсь, наши агенты работают в других государствах. Доказать, что такой-то человек является агентом, на чисто политическом или журналистском уровне невозможно. И наоборот, если вам бросят в лицо, что вы, скажем, «агент ФСБ», вы не сможете поехать на Лубянку и получить справку о том, что «вы не такой».
В Армении действует ряд общественных организаций, которые до 2018 года были резко оппозиционными, но сейчас вполне лояльны к властям. В 2013-2018 годах посол России в нашей стране Иван Волынкин по сути утверждал, что эти общественные организации являются западными агентами, и призывал власти РА принять меры. У меня свои представления о гражданском обществе, но можно с уверенностью сказать, что утверждения Волынкина были чистой наглостью и не соответствовали статусу дипломата.
Времена изменились, и сегодня представители власти и пропагандисты направо и налево навешивают ярлык «агента России» на всех своих оппонентов. Или даже на тех, кто молчит, но, по мнению властей, представляет для них потенциальную опасность. Например, по их же вине депортированные из Арцаха. Иногда это делается путем прямого указания «вражеской страны», а иногда с использованием расплывчатых формулировок, скажем, «некоторые внешние игроки». Речь точно не о Франции. Этот «агентский» дискурс существенно снижает уровень политических дебатов и толкает общество в чисто эмоциональное поле. Точнее было бы сказать: в болото паранойи.
Читайте также
Арам АБРАМЯН
